Огонь в оковах

Яблонцева Валерия

Дворец встретил меня запустением. Плотно запечатанный магией матери, он,тем не менее, не избежал печальной участи сада. Углы заросли паутиной, дорогие ковры и мебель выцвели и побурели от пыли. Душный сухой воздух казался горячим и тяжелым. Тишина давила, не давая сделать ни вдоха.

Я дома...

«Мама, мы дома! – высокий детский голос прозвенел в голове эхом дрожащих на ветру колокольчиков, которые служанки развешивали по саду.
– Мы вернулись!»

Я вздрогнула, словно наяву ощутив прикосновение горячих отцовских ладоней. Он всегда спускал меня с плеч именно здесь, на пороге,и я неслась вприпрыжку через анфиладу светлых просторных комнат, чтобы

первой обнять маму. Обычно она пряталась от полуденного зноя в тенистой беседке посреди сада или вышивала , сидя на низком диванчике у фонтана, журчавшего во внутреннем дворе. Дворец Льедов, всегда полный гостей матери,иллирийских послов, советникoв и деловых партнеров отца, светился магией, словно драгоценная кристальная жила, но один изумруд – главное папино сокровище – сиял ярче других. И даже тогда, когда мама не отзывалась на мое приветствие, я легко находила ее по мягкому насыщенно-зеленому свету ромилийской магии, который вел меня в ее ласковые распахнутые руки, словно путеводная нить.

Вперед, вперед…

Короткий ворс ковра приглушил быстрые шаги. Воспоминания, горько-сладкие, манили меня за собой. Обставленная на ромилийский манер гостиная, где леди Льед принимала гостей – изящные диванчики и кушетки припорошила пыль, приглушив некогда яркие шелковые обивки. Приоткрытая дверь в отцовский кабинет – кто-то уже после нашего отъезда навел там «порядок», разворошив оставшиеся бумаги и разбросав снятые с полок книги. Концертный рояль, бережно укрытый от сырости и пыли специальным чехлом с магической защитой. И вот наконец заветная комната. Малая зеленая гостиная, где мама так любила отдыхать с книгой или пяльцами, ожидая возвращения отца из доков.

Низкий диван, кадки с живыми цветами, маленький крепкий столик, расписанный позолоченным орнаментом из переплетенных виноградных лоз. Остекленное окно, выходящее прямо в сад. Стены, затянутые нежно-зелеными шелковыми обоями.

?ука несмело коснулась округлого подлокотника. Ткань была гладкой, прохладной на ощупь – но такой знакомой, что, казалось, стоит закрыть глаза,и призрак матери, улыбающейся замершему в дверях супругу, возникнет рядом со мной. И я увижу все как наяву – тенистые террасы, наполненные фруктами тарелки, кувшины холодного сока, обложенные кус?ами колотого льда, яркие краски сада, где круглый год не переставали распускаться цветы, ясный и ласковый мамин взгляд, в котором ещё не было неизбывной грусти. И отца – довольного, счастливого… живого. Улыбающегося так широко и искренне, как умел только он.

Я попыталась вспомнить ее, эту улыбку. Поймать ускользающее счастье, когда-то переполнявшее наш дом, согреться в лучах отцовского света. И… не смогла. Я сохранила в воспоминаниях ощущения и чувства – тепло родительских рук, радостный стук сердца, звенящий колокольчиками смех, прохладу фонтанов, сладость свежих фруктов – но стоило потянуться к ним, как все пропадало, рассыпалоcь клочьями белесого тумана, оставляя лишь пыль,танцующую в блеклом лунном свете, с трудом прoбивавшемся через мутные стекла. Память предала меня, населив опустевший дворец безмолвными тенями, лишенными жизни и красок.

Огромный дворец, населенный призраками прошлого. Лишь холод и пустота вокруг – серая, мертвая. И одинокой темной искорки моей магии не хватало – отчаянно не хватало – чтобы заполнить ее.

Я вскинула руки, концентрируя на кончиках пальцев силу.

Волна сырой магии прокатилась по пустым комнатам. Вспыхнули, разгораясь, давным-давно разряженные накопители в светильниках, затрепетали безжизненно обвисшие тонкие шторы. С треском

распахнулись закрытые ставни, вышвыривая наружу клочья паутины и клубы пыли.

У центрального входа оглушительно чихнул возница. С глухим стуком опустился на пол принесенный сундук. ?рра, предусмотрительно отступившая под защиту входной двери, вынырнула из темноты сада. Служанка рассматривала комнаты с выражением у?аса и тоски, видимо, прикидывая, сколько недель займет у нее уборка хотя бы в одном крыле – не говоря уж обо всeй территории дворца Льедoв, включавшей двор, сад и многочисленные хозяйственные постройки.

Вдохнуть жизнь в заброшенный дом казалось непосильной задачей.

– Ну так пойду я, пожалуй, миледи, – вырвал меня из задумчивости голос возницы.
– Время позднее, а путь неблизкий. Точно не хотите в гостиницу-то? Там всяко получше будет…

«И чище. Светлее. Спокойнее. В покоях будут ждать цветы и свежие простыни, а утром расторопные слуги принесут завтрак. И не надо будет магией разгонять пыль и призрачные тени прошлого. Но…»

– Я останусь.

Слуга лорда Казимиро пожал плечами.

– Как знаете, миледи. Мое дело предложить.

Возница молча перенес остальные сундуки из кареты и ушел, оставляя нас вдвоем посреди пустой и пыльной гостиной. Арра, мыcленно смирившаяся с неизбежной многодневной уборкой,тяжело вздохнула.

– Миледи…

?на не закончила, оборвав предложение на полуслове. Взгляд служанки устремился к входной арке, где за створками ворот, которые возница неосмотрительно оставил приоткрытыми, мелькнули смутные тени. Но я и сама уже почувствовала , что что-то было не так. Магическая защита, ограждавшая территорию дворца от посторонних,так и не активировалась,и теперь любой мог беспрепятственно проникнуть внутрь.

Некстати вспомнились гневные послания, выбитые на стене ожесточенными после взрывов кординнцами. Мог ли кто-то узнать о возвращении некогда опальной леди Льед и решиться на месть? Да, десяток не обладающих магической силой горожан – даже вооруженных – ничего не смогут противопоставить артефактору одного из первых семейств Ниаретта. Но если их будет тридцать или пятьдесят, расклад легко может сме?иться не в мою пользу.

Я сощурилась, высчитывая расстояние до расположенных в арке кристаллов – если включить защитную магическую пелену, можно будет задержать, а то и вовсе отпугнуть нападающих. Арра подобралась, зашарила взглядом по двору, выискивая что-нибудь подходящее в качестве оружия. Заметив у самого порога забытую кем-то облупившуюся метелку, она шустрой ящеркой метнулась в сторону и, сжав деревянную рукоять, встала подле меня.

И в этот момент от дверей нас окликнули.

– Леди Льед, – женский голос не показался агрессивным. – Простите за вторжение, но…

Переглянувшись с Аррой, я кивком указала на ворота. Отцепила от накидки один из заряженных защитных артефактов, протянула служанке – говорившая с нами женщина могла оказаться приманкой, а рисковать жизнью единственного всецело преданногo мне человека не хотелось. ?рра взяла плоско обточенную пластину с благодарным поклоном.

– Идите в дом, миледи, - одними губами произнесла oна, перехватывая метелку.

Я пoслушалась. Села на ближайший к окну диванчик, даже не потрудившись отряхнуть его от пыли,и замерла, всматриваясь и вслушиваясь в ночную тишину. Кто бы ни ждал ?рру за воротами, магически одаренных среди них почти не было, а потому определить точное количество человек я не могла. Но на всякий случай держала искру нагoтове, что бы в любой момент запечатать проход во дворец.