Огонь ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Ее родной мир рухнул, сгорел дотла, подожженный ее собственной рукой.
Она невольно потерла едва заметное пятно на правой руке. Слезы ручьем потекли по щекам. Брат заметил это, но причину понял неверно:
— Эл, мы выберемся отсюда, я тебе обещаю.
Она покачала головой и махнула рукой в сторону набирающего силу пожара.
— Я убила их.
Перед ее мысленным взором снова возникла стена пламени, мчащаяся на родителей.
— Нет. — Джоак нежно сжал ее руку. — Это не так, Элена. Ты спасла их от ужасающей боли.
— Может быть, они
Джоака передернуло.
— У мамы и папы не было ни одного шанса. Я видел, как быстро эти чудовищные змеи сожрали Следопыта. Даже если бы им каким-то чудом удалось спастись, не думаю… что это было бы для них благом.
Элена молча опустила голову, и Джоак одним пальцем приподнял ее подбородок.
— Ты ни в чем не виновата, Эл.
Она высвободилась и повернулась к нему спиной.
— Ты не понимаешь… я… я… — Что-то мешало ей вслух признаться в вине, которую она чувствовала. — Я хотела уехать… Мечтала об этом. — Она резко повернулась к нему и показала на горящий сад. — Я ненавидела все это… а теперь здесь из-за меня все горит.
Джоак обнял сестру и прижал к себе, ее начали сотрясать рыдания.
— Эл, я тоже хотел уехать. И ты это знаешь. В том, что случилось, нет твоей вины.
Она ответила, не поднимая головы от его груди:
— Тогда кто виноват, Джоак? Кто все это сделал? — Она высвободилась из его рук и показала правый кулак. — Почему это случилось со мной?
— Сейчас не время думать об этом. Нам нужно добраться до реки Милбенд. — Он посмотрел на пламя, охватившее гряду у них за спиной, оранжевые языки, казалось, облизывали луну. — Если мы сумеем перебраться через реку, то спасемся. И тогда, возможно, сможем найти ответы.
Элену вдруг охватил страх перед ответами, которые им еще предстояло найти. Слова утешения Джоака могут оказаться пустыми, а вот то, что случилось ночью, будет иметь продолжение.
Дымка вдруг тревожно заржала, и Элена провела рукой по дрожащим ноздрям кобылы.
— Тише, милая, с тобой все будет хорошо, — прошептала она на ухо лошади.
Неожиданно Дымка шарахнулась назад, встала на дыбы и заржала, почти вырвав кожаные поводья из кулака Элены. Девушку подбросило в воздух. Лошадь помчалась вниз по склону и потащила хозяйку за собой.
— Эй, Дымка! Стой! — Элена пыталась встать на ноги, кусты, ветки и камни рвали плащ и царапали колени.
— Отпусти ее! — крикнул Джоак, бросившись за ними.
Но Элена не могла допустить, чтобы последнее напоминание о доме исчезло в ночи, и изо всех сил держала поводья обеими руками. Наконец ей удалось поставить ногу на камень, и она отчаянно дернула поводья. Голова Дымки запрокинулась назад, и зад лошади заскользил вниз по склону. Элена быстро намотала поводья на ствол фруктового дерева, моля всех святых, чтобы уздечка выдержала. Дымка остановилась, дернулась и начала подниматься на ноги.
— Что это с ней? — спросил подбежавший брат.
— Тише! — сказала Элена.
На фоне рева пламени появился новый звук, сначала он был еле различим, затем стал отчетливее: словно к ним приближался
Дымка заржала, натянула поводья, и ее глаза закатились, превратившись в одни белки. Элена пригнулась, а Джоак забрался под ветви яблоневого дерева.
Оба внимательно вглядывались в небо. Дым закрыл звезды, но завеса расступилась, когда крылатое существо пролетело мимо. Оно было огромным, с размахом крыльев больше двух взрослых мужчин. На мгновение в дымном мареве появился кончик крыла — костлявая основа с красными складками, похожими на мембраны, — и тут же исчез.
Вид крылатого чудовища леденил кровь. Жуткое существо не было обычным обитателем долины, оно родилось далеко от этих мест, вдали от глаз хороших людей. Диковинная птица летела в сторону пожара.
После того как она промчалась мимо, Джоак шепотом спросил:
— Что это было?
— Я не знаю, — покачала головой Элена. — Но думаю, нам нужно спешить.
Горло саднило от дыма и сажи. Рокингем одной рукой прижал к носу и рту платок, в другой держал горящий факел, отведя в сторону как можно дальше от себя. Он бросил его в сухой куст боярышника на границе сада. Куст тут же вспыхнул, а сам он побежал назад во двор фермерского дома. Спотыкаясь, выскочил на площадку, где стоял Дисмарум, опиравшийся на посох. Прорицатель поднял руку вверх, проверяя ветер.
— Еще один. — Дисмарум показал на кучу сухих листьев, собранных на краю поля.
— Я уже и так зажег достаточно костров, — возразил Рокингем, вытирая о штаны пепел с рук. Пот и дым оставили черные полосы на лице. — Весь склон горы охвачен пламенем.
— Еще один, — повторил прорицатель, указывая на кучу листьев.
Его темное одеяние, обожженное по краям, зашевелилось под порывами ночного ветра.
«Будь ты проклят, урод!» — подумал Рокингем и остался стоять на прежнем месте.
— Пожар и без того уже такой сильный, что он выгонит детей из холмов в долину. Нам совсем не обязательно поджигать гору, — сказал он.
— Вся долина должна превратиться в пепел. Значение имеет только девчонка.
Рокингем вытер лицо платком.
— Сады дают жизнь этой долине. Если фермеры хотя бы заподозрят, что это мы устроили пожар…
— Мы обвиним девчонку, — обращаясь к огню, сказал Дисмарум.
— Но горожане, они…
— Станут нашей сетью. Огонь заставит детей отправиться в Уинтерфелл.
— И ты рассчитываешь, что горожане ее схватят, когда она там появится? Если эти придурки подумают, что сады сожгла она, то нам крупно повезет получить ее целой.
Дисмарум направил посох на кучу листьев.
— Она не должна сбежать от нас во второй раз.
Рокингем заворчал, взял очередной факел, зажег его от небольшого огня, все еще метавшегося среди останков сгоревшего сарая, и направился к куче листьев. Затем сунул факел глубоко внутрь кучи и отступил, вытирая руки. Сухие листья занялись, пламя мгновенно разгорелось и принялось сердито гудеть.