Огонь vs Лед. Переворот наоборот

Мур Лана

– Куда вы меня везете? Почему не отправили посыльного к императору? Что вы от меня хотите? Я его невеста и представляю ценность только живая и невредимая! – изо всех сил колочу кулаками по почти каменной руке.

Какой бы твердой и сильной она ни была, но под мои ударами начинает подрагивать, и тогда бандит просто обхватывает меня одной рукой и крепко прижимает к своей груди, чтобы я не смогла пошевелиться.

До ответов на мои вопросы он не снисходит.

Грубиян!

Наша небольшая кавалькада: я вместе с похитителем, пара разбойников верхом и еще один, правящий

запряженной в карету двойкой, – неспешной рысью едем в густом сумраке леса.

У разбойников сегодня богатый улов. Одна карета чего стоит, не говоря уже об офицерах императора и его невесте.

Тихо шуршит под копытами палая листва. Никто не переговаривается, не сыплет скабрезными шутками, как можно было бы ожидать от разбойников, все словно погружены в свои мысли.

Ни слова не произносит и удерживающий меня бандит, хотя я изо всех сил стараюсь вызвать его на разговор. В полном молчании мы мерно покачиваемся на неторопливо шагающей лошади. Бандиты определенно ничего не боятся и не ждут погони, только мой похититель время от времени ощупывает мою талию и крепче прижимает к себе, словно боится, что я сбегу. Вот только, даже если бы крылья не были связаны, я не смогу расправить их и взлететь из-за широченной груди и каменного к пресса, к которым меня притиснули.

Такое навязанное соседство должно быть неприятно, но мне почему-то спокойно. Я знаю, что точно не упаду с лошади – сильные руки удержат. И… надеюсь, что в случае домогательств смогу за себя постоять. Да, моя магия погашена ошейником, а крылья связаны неизвестным артефактом, но физическую силу у меня отнять никто не может. Франис тренировал меня и в этом направлении, потому что будущая императрица должна быть сильной не только магически, но и физически. Он учил меня давать сдачи, защищать себя, а с фениксом, даже не достигшим полного оборота, не каждое существо справится. Разве что… дракон?

А что, если мой похититель и есть дракон? Но как узнать? Могла бы почувствовать магией, увидеть ее проявление, но у меня отняли эту возможность. Знали ли они о моей способности видеть? Франис говорил, что это очень редкий дар.

Погруженная в свои мысли, я не замечаю, как тихий шелест листьев под копытами сменяется похрустыванием камней. Теперь мы уже едем не под сенью густой тени деревьев, а по узкой тропе, вьющейся вдоль отвесных скал.

Так вот почему до нас перестали доходить кристаллы с большой магической емкостью – их просто перехватывали по дороге. Но почему гномы не пожаловались на ограбления? Зачем врать? Нежели настолько запуганы?

Все это я отмечаю в памяти, готовя доклад для Франиса. Ведь я выберусь из плена? Обязательно выберусь!

Дорога становится совсем головоломной – никто в здравом уме не сунется на нее верхом, здесь можно только летать, – но лошади ступают уверенно и даже не думают сходить с узкой извилистой тропы.

Поворот, еще один, огибаем выступающий острый пик, и оказываемся на площадке. Небольшой, но вполне комфортной для небольшой стоянки. В отвесной скале змеятся несколько трещит почти закрытых ползущими растениями – если не знать, то ни за что не догадаешься, что здесь может кто-то жить и, тем более, что

здесь логово разбойников.

– Ну что? – из незамеченной мной расщелины выбегают высокий темноволосый юноша и худенькая девушка с каштановыми волосами и огромными глазами, и оба пялятся на нас. Вернее, сначала на моего похитителя, а потом уже на меня.

– Все получилось? – одновременно выдыхают они.

Девушка смотрит на меня с нескрываемой радостью, а от взгляда юноши хочется поежиться. Интересно, чему они радуются? Хотят за меня получить что-то особенное? Помилование?

– Да, – в рокоте голоса бандита слышится нескрываемая гордость. Это они что, добычей меряются? – Все было именно так, как нам сказали. В общем-то, захват прошел довольно легко.

Я настораживаюсь – моя догадка оказалась верной – около Франиса есть предатель, который и сообщил о моей поездке и маршруте, благодаря чему разбойники смогли устроить засаду.

Ну, берегитесь! Вернусь и весь дворец переверну в поисках предателя!

Девушка шагает ко мне, протягивает руки, но я отшатываюсь – кто знает, какие еще неприятные заклинания или артефакты для меня приготовили, а я совсем магически не защищена, но высокий парень удерживает ее за руку и что-то шепчет на ухо.

Бандит за спиной начинает шевелиться, отпускает мою талию и спрыгивает на площадку. Почти сразу же подхватывает меня, и снимает с лошади, а поскольку он не желает ослаблять объятия, то я почти съезжаю по твердой груди и каменному животу – такой непросто будет пробить – ощущая малейшее изменение рельефа его тела сквозь тонкий шелк платья.

Поставив меня на ноги и продолжая удерживать за талию, бандит сдергивает с лица платок и сверлит меня сверкающими голубыми глазами. Рука с талии скользит вверх по ребрам, слегка касается груди, задевает ключицу, поглаживает шею, ложится на щеку.

– Ты совсем не помнишь меня, Ал-лисия? – хриплый голос и перекатывание моего имени на языке отзывается легкой дрожью под кожей и покалыванием перышков.

Не в силах отвернуться, смотрю ему прямо в глаза и растерянно моргаю – это насколько сильно надо стукнуться головой, чтобы решить, будто у меня может быть что-то общее с лесными разбойниками?

Странный незнакомец явно не в себе, кажется, это знают все – вон, обходят его стороной, опасаются. А мне-то от него никак не избавиться!

Что делать? Что делать?

Сумасшедших нельзя провоцировать. Надо как-то дотерпеть, пока Кайлеб и остальные офицеры не освободятся и не освободят меня, или пока не смогу сбежать сама.

– Извините, не припомню, чтобы я была с вами знакома, – как можно более вежливо произношу я, а сама стараюсь высвободиться из цепких рук. – Полагаю, если бы встречалась с вами ранее, то точно не забыла бы…

И тут же осекаюсь. Ведь я же совершенно не помню ничего из того, что произошло ранее, чем полгода назад. Может, в той, в прошлой жизни, я и видела этого незнакомца со странными глазами. Возможно, помогла упрятать его в тюрьму, а во время устроенных драконами беспорядков он сбежал и теперь решил отомстить? Но тогда почему держит так бережно? С болезненной надеждой заглядывает в глаза?