Огонь желания (Ласковая дикарка)
Шрифт:
– Хорошо, а пока ты его ждешь, не могла бы ты уступить и купить себе несколько платьев? – мягко предложила Сара. – Твои два платья из шкур износились и не подлежат починке, а у дяди в магазине нет платьев из шкур, и мы не можем такие приобрести.
Таня улыбнулась:
– Полагаю, от этого никому не станет хуже. Если мой сын будет одет, как белый человек, думаю, я тоже смогу так одеваться.
– Это было бы разумно, – подчеркнула Сара. – Кроме того, неизвестно, сколько еще тебе придется ждать… э-э… Пантеру. Хоть мы и уважаем твое право жить своей собственной
Таня кивнула:
– Да. Понимаю. Мне приятно знать, что ты нас не стыдишься, а я обещаю еще больше идти навстречу.
Вышло так, что Таню нарядили в прекрасное новое платье и мягкие туфли, но она решительно отказалась облачиться в тесный корсет. Дома она продолжала носить повязки на голове. Хотя ее волосы отросли до плеч, они все равно были короткими, чтобы можно было заплести их в приличные косы. Когда она совершала прогулки одна, то по-прежнему надевала мокасины, но в общественных местах она одевалась, как другие женщины, отличаясь от них в одном. Она отказывалась снимать выгравированные браслеты, подаренные ей Пантерой в день свадьбы. Эти браслеты, как обручальное кольцо, говорили о том, что она замужем. Она при любых обстоятельствах будет носить их и не снимет до тех пор, пока Пантера сам не попросит ее об этом.
Охотник гордился своей новой одеждой. А Таня особенно оценила тот факт, что он приучен к туалету. Из всех домочадцев дедушка Эдвард больше всех следил за этим делом. Таня каждый раз прятала улыбку, видя, как они вдвоем, держась за руки, направляются в туалет, расположенный во дворе.
Эдвард также подарил Охотнику пару мокасин, которые сделал сам. Хотя они были сшиты не так хорошо, как их могла бы сделать Таня, зато они соответствовали ножке мальчика и были прочными. Такой заботливостью Таня была тронута до слез.
– Именно к этому он привык, – объяснил Эдвард. – Я не могу смотреть, как мой внук всовывает ногу в грубые кожаные туфли или неуклюжие ботинки. От них появляются волдыри и сводит пальцы.
Февраль подошел к концу, и наступил март. С гор дул холодный ветер, заставляя дребезжать стекла в окнах и принося запоздалый снег. Охотнику исполнилось два года. Его день рождения отметили с большим энтузиазмом, но Тане было горько, потому что в этот день с ней не было Пантеры.
Погода не останавливала Джеффри, и он постоянно приходил к ним с визитами. Мартины не могли понять, как он не замечает, что ему не рады.
Таня не испытывала угрызений совести оттого, что он обеспокоен. Теперь, когда она снова говорила по-английски, она с готовностью объясняла ему довольно-таки прямолинейно, что она чувствует по отношению к нему. После того, как он ее чуть не изнасиловал, она никогда не оставалась наедине с ним, а зачастую во время его визитов Джулия находилась рядом
– Я рад видеть, что, наконец, ты поступаешь правильно. Таня, – сказал он, заметив на ней новое голубое платье. – Станет еще проще, если мы объявим день нашей свадьбы.
Танин голос стал резким, когда она ему ответила:
– Что я должна сделать, чтобы убедить тебя, что я не собираюсь выходить за тебя замуж, Джеффри, ни сейчас, ни когда-либо? У меня уже есть муж, и я, естественно, не испытываю потребности в другом!
– Я вижу, ты опять пользуешься этим предлогом, но это незаконно! В Соединенных Штатах индейские церемонии не считаются законными, дорогая. Кроме того, если твой так называемый муж должен был прийти за тобой, почему же он до сих пор этого не сделал? Посмотри правде в глаза, Таня. Этот ублюдок покинул тебя или сделал тебя вдовой.
Таня поднялась и, залепив пощечину, стерла с лица Джеффри презрительную усмешку.
– Даже если такое случится, ты будешь последним человеком на земле, которого я выберу себе в мужья, – раздраженно сказала она.
– А когда-то ты этого хотела, – заметил он.
– Это было до того, как я узнала, какой ты человек на самом деле, – давала ему отпор Таня, – и до того, как я узнала, что значит настоящая любовь.
– Скоро ты сменишь свой тон, когда увидишь, как мал у тебя выбор. Как ты полагаешь, сколько мужчин тебя сейчас хотят? Дорогая, у тебя испорченная репутация.
– Если мне придется выбирать между тобой и одиночеством, я выберу последнее.
– Продолжай, Таня. Разве ты честно это говоришь, если знаешь, что значит делить постель с мужчиной? – Голос Джеффри звучал вкрадчиво, слащаво. – Пройдет еще несколько месяцев, и ты станешь умолять меня взять тебя, с женитьбой или без.
– Пожалуйста, Джеффри, придержи свой пыл до того времени, а мы позаботимся о похоронной процессии. Ты мне сделаешь большое одолжение!
– Ты бы лучше не говорила мне таких вещей, моя любовь. Я могу разозлиться и заставить тебя заплатить! – нежно предупредил он.
– Прекрасно, – огрызнулась она. – Тогда внеси в свой список следующее. Лейтенант Янг, вы можете прямо отправляться к черту и прихватите с собой свой похотливый, извращенный ум.
Прошло время, и он снова появился, чтобы выслушать оскорбления. Иногда он был спокоен, иногда сердился, но он всегда уходил, чувствуя досаду. И хотя его собственное «я» было растоптано, он опять возвращался. Что бы Таня ни говорила, что бы она ни делала, это не уменьшало его решимости овладеть ею в конце концов.
Джулия не могла понять, почему он так настаивал, когда Таня его открыто отвергала?
– Я вижу, Таня, что ты делаешь все возможное, чтобы отделаться от него. Почему он так настаивает на том, что хочет кого-то, если в нем не нуждаются? Где же его гордость?
– В том же месте, где и его мозги, – холодно ответила Таня. – Явно, они находятся не на месте!
Джулия неохотно улыбнулась:
– Естественно, ему все это скоро надоест и, возможно, ища утешения, он обратится ко мне.