Огонь желания
Шрифт:
– Что это было за преступление?
– Он был сельским помещиком и организовал шайку контрабандистов. Они убивали королевских таможенников. В течение нескольких лет местные власти ничего не могли Поделать с их вероломством, поэтому дело поручили «хранителям». Нужно было ликвидировать банду контрабандистов и остановить убийства.
– Сэр Гавейн имел какое-нибудь отношение к этому заданию?
– Разумеется. Сэр Гавейн был нашим уполномоченным руководителем. Мы задержали нескольких убийц и собирались арестовать Форрестера, чтобы отправить в Лондон, где он должен был предстать перед судом. Его поместье
– У него было двое детей? – вмешался Йейтс.
Раддок утвердительно кивнул:
– Мальчик и девочка. Два дня мы держали осаду, но на третий день его жена попыталась бежать, и он убил ее. Нам пришлось застрелить его, чтобы спасти детей.
– Сколько им тогда было? – спросил Торн.
– Не могу сказать точно. Мальчику – лет двенадцать. Девочка – младше, лет семи или восьми. Мальчика звали Томас. Как сейчас помню его всего вымазанного кровью отца. Он не только обвинял нас, в своей ненависти он был как бешеное животное: рыдал, вопил, обзывал нас убийцами, царапался. Чтобы связать его, потребовалось трое солдат.
Торн легко представил сцену, в которой дети были свидетелями насилия. Томас и Венера.
– Помню еще, – мрачно добавил Раддок, – как этот мститель ранил в ногу самого сэра Гавейна.
Наступил черед Торна кивнуть. Двадцать лет спустя баронет все еще прихрамывал. Значит, после того несчастного случая сэр Гавейн отошел от активных дел и вернулся на Кирену, чтобы осуществлять общее руководство Обществом. Время замкнулось.
– Что было потом? – спросил он Раддока.
– Все имущество Форрестеров было конфисковано в пользу Короны, правда, часть его мы использовали, чтобы поместить детей в приличные приюты.
– И они никогда не простили вам этого, – пробормотал себе под нос Торн.
На минуту повисла тишина. Девятилетняя девочка была, наверное, слишком мала, чтобы полностью понять, что произошло. Но у мальчика сложилась своя версия произошедшего. «Хранители» превратились в убийц, а вероломного отца он вознес до небес. Для детей смерть родителей обернулась травмой. Одновременно пришлось распрощаться с обеспеченной жизнью. Не было ничего удивительного, что они обвиняли «хранителей», и в первую очередь сэра Гавейна, за разрушение их мирка. Не было ничего удивительного, что они лелеяли жажду мести все эти годы.
Сейчас Торн почти не сомневался, что Венера собиралась отомстить «хранителям». Не только потому, что они несли ответственность за смерть родителей, но также за то, что ее разделили с братом, отправили в приют, а потом ей пришлось зарабатывать на жизнь, став дамой полусвета.
Легко было представить, как она специально соблазнила Натаниеля, что являлось частью плана мести. И Венера, и ее брат могли убить Натаниеля, потому что он подозревал их в шпионаже в пользу французов.
Его мрачные раздумья прервал Йейтс:
– Как теперь поступим? Нам нужны дополнительные улики против мадам Венеры.
– Нужны, – согласился Торн, поджав губы. – Надо снова ехать в Суссекс.
Несмотря на свое
Для начала Торн собирался осмотреть поместье Джосая Форрестера, где попытка «хранителей» арестовать преступника обернулась насилием и трагедией. Во-вторых, посетить магистратуру округа, чтобы разыскать какие-нибудь подробности о сиротах Форрестер и их возможных связях с местными контрабандистами. Если Томас и Венера-Мадлен в самом деле прошлой весной сотрудничали с французскими шпионами, это могло быть каким-то образом связано с их суссекским прошлым.
К радости Торна, оба визита дали результаты. И оба подтвердили его предчувствия.
По прибытии в Истборн они с Йейтсом заказали комнаты в самом большом отеле и немедленно занялись расспросами, начав с приходской церкви, где хранились все архивы. Впрочем, архивных изысканий не потребовалось, потому что молодой викарий каким-то образом был в курсе всего, что здесь происходило, даже задолго до своего появления.
После конфискации поместье Форрестера было продано соседскому помещику. А примерно лет десять назад в Истборн вернулся Томас Форрестер, который выкупил родной дом для себя и сестры Мадлен. Теперь недвижимость перешла по наследству Мадлен Форрестер после гибели брата на пожаре прошлой осенью.
Когда Торн и Йейтс приехали в поместье, они нашли главный дом в отличном состоянии, которое поддерживал небольшой штат прислуги. Дворецкий с готовностью ответил на их вопросы и рассказал, что хозяйка бывает редко, но платит щедро за уход за домом.
Им пришлось остаться до следующего дня, чтобы увидеться с членом магистратуры сквайром Викерсом. Сквайр оказался самым настоящим кладезем информации.
Он отчетливо помнил все детали гибели Джосая Форрестера двадцать лет назад и в подробностях описал, чем тот занимался.
Викерс также знал, в какой работный дом отправили Томаса Форрестера – недалеко от Льюиса. Больше всего Торна интересовали козни Форрестера недавнего времени. И об этом у сквайра было достаточно информации.
– Прошлой осенью, – начал он, – я помогал министерству внутренних дел выявить шпионскую организацию, которую подозревали в том, что она продает секретные сведения французам. Мы захватили двух шпионов, которые признались, что Томас Форрестер передавал им документы. Это послужило основанием для его ареста. И вскоре после этого, в октябре, Томас погиб на пожаре. Мне показалось, что, может, он покончил с собой, чтобы избежать возмездия. Есть какая-то ирония судьбы в том, что его смерть так похожа на жуткую смерть его отца.
Торн задумчиво нахмурился. Пожалуй, это был самый многообещающий намек на то, что прошлой весной у Натаниеля была веская причина заняться Томасом Форрестером и почему Томас и, возможно, Венера могли желать его смерти. Это также объясняло, почему в министерстве иностранных дел ничего не знали о Томасе Форрестере. Дело входило в компетенцию единственно министерства внутренних дел.
– Может, есть кто-нибудь, кто напрямую связывал Томаса с этими шпионами? – спросил Торн. – Кто-нибудь, кого он мог нанять в помощь себе?