Огонь

Сокол Елена

Черт, угораздило же!

Стоило только вспомнить о ней, как в спортивных штанах стало тесно. Он сосредоточился на беге, чтобы прошла эрекция, но его еще долго не отпускало. Наваждение какое-то. Подобного с ним прежде не приключалось, и он списывал симптомы неизвестного недуга на длительное воздержание.

Попытки сместить вектор мыслей к работе тоже провалились. Уже через минуту он поймал себя на том, как представляет Сашу рядом с собой. Как прижимает ее к себе, целует ее пухлые губы, сминает пальцами ее мягкую круглую попку.

Слышит, как она стонет под ним…

Разозлившись на себя, Лев свернул с дорожки на пешеходную аллею и направился к стоянке. Он знает, как это исправить. Поедет туда, где не сможет думать о чем-то столь манящем и привлекательном. Туда, где балом правят болезнь и смерть. В клинику. Такие поездки всегда помогали ему почувствовать себя последним дерьмом.

Глава 11

? Мот – Мурашками

Саша чувствовала, что возбуждена до предела. Ей даже дышать было больно – так сильно она его хотела. Лев сделал глубокий вдох и посмотрел ей в глаза. Ей трудно было выдержать его взгляд, потому что он был уже без боксеров. Перед глазами у Саши все плыло. Чего он ждет?

Пожарный опустился на нее и поцеловал, прижав к кровати своим телом.

– Я вся горю. – Прошептала Саша ему в губы.

– Это как раз мой профиль. – Низким, глубоким голосом ответил он.

И вошел в нее так резко, что она вскрикнула.

И проснулась от этого крика.

– Ты чего? – Спросил сонный Гришка, глядя на нее вниз со своего дивана.

– А? – Попыталась отдышаться девушка.

– Страшный сон приснился?

Она села на своем матрасе, провела ладонями по лицу, шумно выдохнула.

– Да. Да, очень страшный.

– Больше не смотри ужастики на ночь. – Деловито сказал младший брат.

– Ладно. – Сашка подняла с пола телефон и посмотрела на время. – Спи давай, вставать только через час.

– Ага. – Сказал Гриня и тут же отрубился.

А она еще минут пять сидела в полутьме и пыталась прийти в себя. Никогда еще сны не казались ей такими реальными. Звуки, запахи, ощущения – девушка готова была поклясться, что все это было с ней наяву. Как и этот парень, от которого у нее буквально сносило крышу. Чем меньше она старалась думать о нем, тем чаще представляла их вдвоем. А теперь вон – вообще в сон к ней пробрался! Никуда от него не денешься!

Поднявшись, Сашка прошлепала на кухню, включила свет и сварила себе кофе. Дешевый, он и на вкус был таким же – как горелая резина. Но ничего: капля молока исправила и это.

Последние три дня девушка провела в поликлинике: сдавала анализы, обходила врачей, собирала справки. Ощущение было такое, что ее в космос готовят, а не к работе диспетчером, так тщательно ее проверяли, и столько ненужных обследований проводили. Но выхода не было, она прошла все, и теперь готова была приступить к стажировке.

Вчера

перед сном они с Гришкой долго проговаривали, как он будет справляться без нее – пока только днем, ведь на стажировке ее не заставляли выходить в ночь. Тоже только пока. Младшему брату нужно было привыкнуть приходить из школы домой, открывать дверь и самостоятельно разогревать пищу, а затем идти в спортивный зал на занятия. Но Сашка так усердствовала, что ради ее спокойствия Грине пришлось выучить на зубок и рассказать вслух буквально каждый свой шаг. Там, где он ошибался – она поправляла, там, где сомневался – проговаривала все еще по десять раз.

К вечеру вымотались оба. Гришка уверился в том, что его сестра – лютая душнила, о чем он ей без зазрения совести поспешил сообщить, а Сашка так перенервничала, что сгрызла себе все губы, но, все-таки, вроде немного успокоилась. «Он справится. Обязательно справится. А если что пойдет не так – позвонит». Она записала ему в контакты номера Лерки с Дашей, а также телефон соседки – тети Кати, но так как ей и этого показалось мало, перед сном Сашка заставила его прочесть наизусть номера всех экстренных служб.

Гриня делал это, закатив глаза. Саша слушала с облегчением. А потом они легли спать, и она долго пела брату песни, которые обычно пела им на ночь мама, пока еще была жива. Она делала это с удовольствием, но через боль, Гришка слушал внимательно и тихонько вздыхал. Оба понимали, что их связывает не только родная кровь, но и что-то большее, трагическое, что-то, что скрепляет их теперь гораздо сильнее, чем просто семейные узы. И оба хотели держаться друг за друга еще только крепче.

– Давай, повторим, как ты будешь действовать после школы. – Бодро спросила Саша брата перед тем, как разойтись в разные стороны.

– Но тогда я опоздаю, – бросил взгляд на телефон Гриня.

Она пригладила ему волосы на макушке.

– Быстренько, Гринь.

– Иду только по переходам, только на зеленый, только убедившись, что меня пропускают машины. – Затараторил пацан. – Домой пришел, закрылся, переоделся, руки вымыл, разогрел пюре.

– В обычной тарелке без блестящей каемочки.

– Да. – Кивнул он.

– Воду закрывать, свет выключать…

– В окно не высовываться! Все? Теперь ты спокойна?

– А когда пойдешь в гимнастику… – Начала она.

– Все, мне пора. – Гриня хлопнул ее по плечу. – Беги на работу, а то опоздаешь на свою стажировку в первый же день!

– Я люблю тебя. – Проговорила она нежно.

– Я тебя тоже, зануда. – Он коротко обнял ее и припустил по дорожке в сторону школы.

Улыбаясь, Саша провожала его взглядом.

– Сашка! – Повернулся вдруг брат.

– А?

– Все пройдет хорошо! Ты этого заслуживаешь! – Прокричал он.

Она чуть не прослезилась. Кивнула и рукой показала «половинку сердечка». В ответ Гриня показал ей сердечко по-корейски – двумя пальцами. И побежал дальше.