Огонек в ночи
Шрифт:
– Но…
Майкл остановил ее движением руки.
– Предположим, тот человек положил вам в карман или в сумочку некий предмет, интересующий неких людей. Или, возможно, они просто решили, что он передал его вам. Тогда многое становится ясным.
– Предмет? Какого рода предмет? О-о-о…
– Что-то вспомнили?
– Да. Вчера я нашла в сумочке аудиокассету. Откуда она там взялась, не знаю. Я еще хотела ее прослушать в отеле, но забыла…
– То есть кассета появилась у вас уже в Сиэтле и все время находилась в сумочке?
– Да, похоже, что так.
– И она все время была при вас?
– Вроде
– И где же сейчас эта кассета?
5
Стэнли Годдард ожидал звонка. Он уже успел связаться со Слаем, отправив ему письмо по электронной почте, и получил положительный ответ. Стоимость эксклюзивных услуг, предоставляемых Слаем, зависела от ряда обстоятельств, и Годдард знал, что чем больше информации по «объекту» сможет предоставить, тем менее ощутимыми будут финансовые потери.
Надо отдать должное Джейку, он поработал в этом направлении неплохо – что ни говори, парень прошел школу ФБР. Теперь они знали о девчонке практически все за исключением того, где она сейчас. Джейк выяснил, что мисс Маршалл успела побывать в редакции «Кроникл», где встречалась с редактором газеты Питером Гэлбрейтом и тремя репортерами, Уилбуром Макински, Грегом Хиллом и Лиз Фэрроу. Какое задание они получили, осталось невыясненным. Зак предложил захватить кого-то из троицы и, как он выразился, «поковыряться у них в голове», но Годдард остудил его пыл. Ему не хотелось привлекать к себе ненужное внимание, к тому же любая операция с применением насилия всегда чревата непредвиденными последствиями. Годдард выдвинул ящик стола, открыл коробку и взял сигару. Вообще-то курил он редко и только кубинские сигары, считая, что удовольствием злоупотреблять не стоит. Такого же принципа Ловкач придерживался и в отношении женщин. Обрезав край «короны» специальным приспособлением, Годдард чиркнул спичкой – зажигалки он не признавал и никогда ими не пользовался, – неторопливо раскурил сигару и наконец сделал полноценную глубокую затяжку, после чего медленно выдохнул, с интересом наблюдая за тем, как голубовато-сизая струйка расползается серым дрожащим облаком.
– Мы можем прослушать телефоны этих газетчиков? – спросил он, переводя взгляд на сидящего в кресле по другую сторону стола Джейка.
– Сотовые – да, но не линейные.
– Что с ее фотографией?
– Эта Маршалл сотрудничала с несколькими нью-йоркскими изданиями. Сейчас работает на «Гералд». Я просмотрел все ее материалы за последние два года и нашел только один снимок. Не очень качественный, но…
– Ты ее видел, – перебил его Годдард. – Узнал бы по фотографии?
– Пожалуй, – с некоторым сомнением пробормотал Джейк.
– Ладно. Что у нас с джипом? Зак?
Громила беспомощно развел руками.
– Ничего, босс. Таких машин слишком много. У нас нет ни одной зацепки.
Джейк откашлялся в кулак.
– Я полагаю, мистер Годдард, что нам не о чем беспокоиться. Кассета попала к ней совершенно случайно. Возможно, она уже выбросила ее. И даже если прослушала, то что услышала? Пару имен, которые ничего не говорят постороннему человеку. Запись представляет опасность только в том случае, если попадет в руки полиции или Бюро. Может быть, нам вообще не следовало ничего предпринимать,
– Так не бывает. Само собой ничего не происходит. Даже прыщик на заднице. Мы допустили ошибку и теперь расплачиваемся за свою беспечность. В планировании всегда нужно исходить из того, что события пойдут по худшему варианту. Я бы никогда…
Закончить мысль ему не позволил телефон. Звонок прозвенел громко и требовательно, и Джейк, заметив, как дрогнула рука с сигарой, – подумал, что если бы осмелился вот так нарушить покой босса, то дело не ограничилось бы одним только проклятием.
– Слушаю, – произнес в трубку Годдард и через несколько секунд положил ее на рычаг. – Он здесь. Будет через полчаса. Попробуем избавиться от нашего прыщика.
– И что вы об этом думаете? – спросила Грейс, когда они прослушали короткую, около двух минут, запись во второй раз. – Признаюсь, я так ничего и не поняла. Обычный разговор. Возможно, конечно, что речь шла не о персиках и сливах, а о чем-то другом, но судить об этом должен специалист.
– Вы правы, – согласился Майкл. – Но я услышал два имени, показавшихся знакомыми.
– Ловкач и Бенито? – уточнила Грейс.
– Совершенно верно. Ловкач – кличка местного дельца Стэнли Годдарда. Тот еще тип. Занимается всем, что пахнет деньгами, в последнее время, по слухам, организует поставки оружия в «горячие точки». На международный уровень не претендует, предпочитает относительно небольшие, но надежные заказы.
– А второй, Бенито?
– Это имя я слышал только один раз. Он связан с кое-какими подпольными группировками в Гватемале и Сальвадоре.
Она удивленно покачала головой.
– Откуда у вас такие сведения? Насколько мне известно, торговля оружием едва ли не самый закрытый бизнес.
Он пожал плечами.
– Положение обязывает.
Загадочная реплика. Но Грейс заставила себя удержаться от проявления неуместного любопытства.
Между тем Майкл продолжал:
– Я обратил внимание на еще один интересный факт. В разговоре прозвучало число девятнадцать. Думаю, это дата какой-то операции.
– Согласитесь, для того, чтобы делать какие-либо выводы, данных слишком мало.
– Спорить не буду. Но вам лучше переждать несколько дней в безопасном месте.
– К сожалению, это невозможно.
Грейс встала. Майкл последовал ее примеру.
Чудеса. Только что они сидели на почтительном расстоянии друг от друга, и вдруг это пространство сократилось до нескольких дюймов. Она оказалась в западне – позади стена, справа стол, слева окно. На мгновение Грейс закрыла глаза. И пошатнулась. В тот же миг Майкл заключил ее в объятия.
Несколько секунд Грейс оставалась неподвижной. Он так крепко прижал ее к себе, что она слышала, как бьется его сердце. Рубашка его была расстегнута, и стоило Грейс протянуть руку, как ладонь легла бы на покрывавшие его грудь жесткие курчавые волоски. Грейс почувствовала, что ей нечем дышать, как будто они попали на вершину Мак-Кинли.
Майкл молча смотрел на нее сверху вниз. Грейс заметила, что щеки его залил румянец, а в глазах застыло странное напряженное выражение.
– Простите, – дрогнувшим голосом произнес он. – Я вовсе не хотел вас напугать.