Огр! Огр!
Шрифт:
— О-о, такова, видно, его магия, — сказала Танди. — Оранжевый агент уничтожает растения.
Они повернули к озеру Огр-Ызок — чудесному голубому озеру с водоворотом в центре.
— Не ходите туда, — предупредила сирена. — Там живут донные прокляторы.
— Что в этом дурного? — поинтересовался Загремел. — Моя мать из них.
Сирена обратила на него взгляд, исполненный недоумения: — О... Я так поняла, что ты огр. Прокляторы — люди. У меня не было намерения...
— Моя мать — актриса. Ей пришлось играть роль огрицы в
— Да, разумеется, — слабым голосом сказала сирена.
— Но в декорации случайно забрел мой отец Хруп, бродивший в поисках костей, увидел актрису и, пораженный ее исключительно отталкивающей внешностью, похитил ее. Разумеется, она вышла за него замуж.
— Да, разумеется, — рассеянно согласилась сирена. — Я завидую ей. Во мне тоже есть людская кровь.
— Донные прокляторы напустили великое проклятие, загубившее целый лес, — продолжил Загремел. — Но мои родители избежали его, став вегетарианцами. Большинство огров грызет кости, так что проклятие не сработало так, как надо, и рассеялось.
— Ты вырос в доме, где не грызли костей! — воскликнула Танди.
— Тем не менее я огр, — попытался защищаться Загремел.
— Я рада, что все так хорошо обернулось, — сказала сирена. — Но, я полагаю, к донным прокляторам все-таки лучше не заходить. Они могут не оценить тебя по достоинству.
— Думаю, да, — признал Загремел. — Но актеры они все-таки великолепные. Мою мать никто никогда не принимал за человека.
— Уверена, что никто, — согласилась сирена. — Я однажды видела один из их спектаклей. Это была прекрасная постановка. Но общаться с теми, кто под горячую руку и проклясть может, как-то неуютно.
Загремел рассмеялся:
— Очень может быть! Однажды я поступил не по-огрски, уступив одной твари найденный мною изумруд...
— Это моя матушка его там поместила! — с гордостью воскликнула Танди.
— А моя матушка выдала мне проклятие, — продолжил Загремел, — которое обожгло землю рядом со мной и выбило почву у меня из-под ног. С тех пор я ни разу не уступал ни одному монстру.
— Это жестоко с ее стороны, — вступилась Танди. — Она не должна была тебя проклинать.
— Жестоко? Разумеется, нет. Это огрская любовь, единственно доступная и понятная ограм. Однажды моя мать прокляла моего отца, да так, что он поправился только через два дня, но все это время улыбка не покидала его лица.
— Ну, не знаю, — необычайно серьезно ответила Танди.
Может, и она как-то связана с прокляторами? Загремел запомнил это, чтобы позже узнать все поточнее.
Они обошли часть озера Огр-Ызок, стараясь не привлекать внимания. Здесь не было ни одного огра, не заметно даже каких-либо следов их пребывания — ни поломанных деревьев, ни расколотых валунов, ни утоптанной земли.
Но также, казалось, не было поблизости и ничего угрожающего. Озеро окружали чудесные песчаные пляжи, протянувшиеся насколько
— Смотрите, смотрите: носы! — крикнула Танди, указывая в сторону воды.
Загремел посмотрел. Косяк носов, выстроившихся парами, плыл к берегу, поднимая маленькие волны. По мере его приближения Загремел понял, что носы — только выдающаяся часть более значительных по размеру длинных тел каких-то рептилий.
— О-о, это ызки, — успокаивающе сказала сирена. — Они практически все безвредны. Ызки не относятся к роду пчел. Они не жалят. Иногда кто-нибудь из них забредает и в мое озеро.
— Но какие у них большие зубы! — сказала Танди.
— Это имитация; они не тверже подушек.
Один ызок выполз на берег. У него были коротенькие толстенькие зеленые лапы и зеленая же морщинистая шкура. Сирена погладила его по голове, и ызок растянул пасть в улыбке. Она дотронулась до одного из его зубов, и тот согнулся, словно резиновый, тут же распрямившись, как только сирена отпустила его.
Но Загремела обуревали сомнения.
— Помню, отец рассказывал мне кое-что об ызках. В большинстве своем они абсолютно безвредны, но некоторые...
— О да, — согласилась сирена. — У немногих из них — у очень немногих — зубы настоящие. Эта разновидность опасна.
— Тогда давайте держаться подальше от плохих ызков, — предложила Танди. — А как они выглядят?
— Я не знаю, — призналась сирена.
— Точно так же, как и хорошие, — порывшись в памяти, сообщил Загремел.
— Но... но тогда любой из этих может оказаться плохим, — встревожилась Танди.
— Совершенно справедливо, — подтвердил Загремел. — Если только донные прокляторы от них не избавились.
— А как донные прокляторы могут их различить, если мы не можем этого сделать? — спросила Танди.
— Если ызок съест кого-нибудь из них, скорее всего, это плохой ызок, — ответила сирена, странно улыбаясь.
— Нам что, придется различать их так же? — озабоченно поинтересовалась Танди.
Сирена рассмеялась. Конечно, голос ее был лишь бледным подобием того, каким он был бы, если бы сохранил всю свою чарующую магию, но что-то влекущее в нем по-прежнему оставалось.
— Конечно, нет, дорогая. Мы будем сторониться их всех.
Это оказалось довольно просто сделать, поскольку путники передвигались значительно быстрее рептилий. Вскоре ызки отказались от мысли о погоне и развернули носы к воде, с жужжанием устремившись к более глубоким местам. Танди проводила их рассекавшие волны носы взглядом, в котором сквозило явное облегчение.
В одном месте правильность очертания озера была нарушена. Здесь оно соединялось с другим, маленьким и удивительно красивым озерком. Через соединявшую оба озера узкую протоку тянулась цепочка отмелей.