Ограбь меня нежно
Шрифт:
Чувствуя, что если услышу еще какое-нибудь руководящее указание, я ее просто стукну, я поспешила уверить, что постараюсь все рассчитать, и попрощалась.
«Вот еще свалилась на мою голову… госпожа, – возмущенно думала я, спускаясь в лифте. – Я начинаю понимать этого тайного недоброжелателя. После общения с этой решительной дамой мало найдется таких, у кого не возникла бы мысль прикончить ее… Может, этот таинственный художник просто бывший муж? Наслушался всяких неумных речей да и загорелся ненавистью. А этот ее Рома от отчаяния сам
Но чувствуя, что в своих остроумных догадках зашла уже слишком далеко, я села за руль и переключилась на мысли об ожидающем меня вкуснейшем ужине, который наверняка приготовила моя заботливая тетя.
– Нет, это не работа, это безобразие! – с порога встретили меня возмущенные возгласы. – Целый день пропадать неизвестно где, ни поесть нормально, ничего… Вот был бы у тебя муж, он бы никогда тебе не позволил…
– Тетушка, я действительно устала и проголодалась. Может, у тебя найдется еще что-нибудь, кроме басен, чтобы покормить соловья?
– Вот как сейчас разговаривают со старшими! Никакого уважения. Немедленно мой руки и за стол! Как я только терплю все это…
На кухне загромыхали сковородки, застучали ножи, полилась вода, и вскоре в ванную, где я прилежно занималась личной гигиеной, стали доноситься аппетитнейшие запахи.
– М-м-м… Что это? Голубцы? Зразы? – спрашивала я, входя в кухню.
– Телячьи тефтели и овощное рагу. Ну как твой первый день?
Тетя накладывала в тарелку горячую снедь, и я только сейчас поняла, как проголодалась. Еда, которой угощала нас обрюзгшая Тонечка, и без того не слишком сытная, да к тому же еще и прерванная неожиданным появлением возмущенного Пети, давно улетучилась, не оставив по себе даже воспоминаний, и желудок, о котором совсем позабыли в потоке дел, радостно откликался и на рагу, и на тефтели.
– Ничего, – кое-как отвечала я ей, давясь и обжигаясь.
– Не торопись так. Пережевывай. Приучайся есть правильно. Почему так поздно?
– У риелторов день ненормированный, тетушка. Иногда работают и по ночам, – слегка утрировала я, чтобы немного подразнить тетю.
– Какой ужас! Нет, это не работа… Это безобразие! Вот был бы у тебя муж…
– Тетя, не начинай. У меня и так голова пухнет. С этой Мариной… сам черт не разберет, где здесь лево, где право.
– Фи, Евгения, как ты выражаешься.
– Да тут не так еще выразишься.
– Это все твоя ужасная работа. Неудивительно. Якшаясь со всякими отморозками, чего только не нахватаешься.
Я вспомнила Петрушу и не стала возражать.
– А что значит – где лево, где право? – не унималась тетя. – Она что… она обманывает тебя?
– Ну, не то чтобы прямо обманывает… А, скажем так, недоговаривает. Повсюду кричит, что покушаются на нее конкуренты, а на поверку выходит, что претензий-то гораздо больше у клиентов. У тех, кому она оформляет все эти квартиры-дачи.
– И что за претензии?
– Ну, пока конкретно говорить сложно… но, похоже, что-то там
– А за ней что, охотятся? – из всей моей фразы тетя, как всегда, уловила то самое, что, по моим расчетам, должна была пропустить.
– Ну, не то чтобы… прямо так уж… – уклончиво отвечала я, зная, что, если скажу все, как есть, озабоченные нотации придется выслушивать до утра. – Но… согласись, ведь просто так человек не будет нанимать телохранителя.
– Так ты считаешь, что твоей клиентке угрожает опасность со стороны ее собственных клиентов?
– Вполне вероятно. Сейчас трудно говорить, у меня еще слишком мало информации. Но в дальнейшем, надеюсь…
– Ах, Женя… Не связывалась бы ты. Всегда ты… всегда тебе нужно… докопаться. Нанял тебя человек для охраны, ну и охраняй. Остальное – не твое дело.
– Нет, я так не могу. Что толку охранять, если не знаешь, откуда исходит угроза? Это и бестолково и неэффективно. А главное – бесконечно. Ну избежит она этой опасности… сегодня, завтра… Но если кто-то всерьез задался целью кого-то достать, он ведь просто так не отстанет. Хоть сто телохранителей нанимай. Значит, что? Значит, этого «кого-то» нужно вычислить. И обезвредить. Правильно?
– Ладно, ешь. А то все остынет. Стратег.
Для того чтобы успеть к восьми часам попасть в БТИ и заехать за своей клиенткой, мне пришлось на следующий день вставать в пять часов. В семь нужно было уже стартовать с Тихой, а от моего дома, даже на хорошей скорости и без пробок, добираться туда надо не меньше получаса.
Кроме того, «фольк», который раньше преспокойно «ночевал» во дворе нашего дома, теперь, для надежности, я решила оставлять на стоянке, а до нее тоже нужно было еще добраться.
В общем, времени и без того требовалась масса, а ведь я должна была еще «хорошо позавтракать». Иначе глубину огорчения тети Милы страшно было даже вообразить…
– Ну что это за работа… ни свет ни заря…
Едва разлепив глаза, тетя поспешила на кухню, чтобы я, оставшись без присмотра, не позавтракала бы, чего доброго, дежурным кофе с гренками.
– Тетушка, тебе совершенно незачем было так рано вставать. Я вполне в состоянии справиться…
– Знаю я… Она в состоянии… Нахватаешься бутербродов и будешь потом желудком мучиться… всю жизнь. Вот я вчера вечером сделала блинчики… знала, что сама ты никогда не будешь нормально завтракать. Сейчас разогрею… и возьми сметаны… и горячее что-нибудь… горячее обязательно нужно.
В общем, несмотря на ранний час, традиция не была нарушена, и, проводив меня, тетя отправилась досыпать с приятным чувством выполненного долга.