Ограбление банка в 12.55
Шрифт:
Мелер, спокойно стоявший рядом с Грауманом, подивился припадку бешенства у шефа.
— Утром слышал где-то в коридоре. — Он сделал вид, будто напряженно размышляет. — Правда, не могу припомнить, от кого именно.
— Мне, что ли, освежить твою память? — спросил Грауман.
Мелер почесал за ухом и протянул:
— Мне действительно трудно припомнить. Ведь я узнал об этом походя. Услышал, как кто-то бросил фразу: «Довольно странно, что во время взлома на вилле комиссара Граумана ничего не украдено, преступник удовольствовался только глотком виски».
Тем самым Мелер осторожно прощупывал почву. Его приятель дактилоскопист
— Как ты додумался до этого вздора? — напирал комиссар.
— Кто-то говорил…
— Опять «кто-то»?! — прервал Грауман. — Хотел бы я знать, кто именно!
— Наверное, один из дактилоскопистов. Он говорил, будто отпечатки пальцев на бутылке из-под виски и папке совпадают с отпечатками, обнаруженными на входной двери банка и карабине.
Грауман вскочил с кресла. Но тут в дверь постучали, и в кабинет просунулась голова заместителя начальника дактилоскопической лаборатории Кляйна. Он сообщил, что после звонка комиссара Граумана были опрошены все сотрудники технического отдела, знавшие о взломе, однако виновного в утечке информации среди них не нашлось. Отчет об экспертизе был передан курьером в приемную Граумана. Он положил протоколы на стол.
— По пути я их забрал у вашего секретаря, — объяснил Кляйн.
Грауман отпустил его и мрачно спросил Мелера:
— Почему ты до сих пор не ушел домой?
— Я подумал, что понадоблюсь вам, — почтительно пояснил Мелер.
Грауман терялся в догадках относительно поведения своего ассистента: вызвано оно обычным служебным рвением или нездоровым карьеризмом?
Поскольку комиссар не ответил, Мелер отважился продолжить разговор.
— Мне тоже кажется довольно странным, что у вас совершен взлом, но ничего не украдено. Или взломщик все-таки что-то похитил? — полюбопытствовал ассистент.
— Он ничего не унес. Ты, наверное, думаешь, что он стибрил у меня фарфор? — Грауман немного успокоился.
— Но зачем-то он забрался к вам? — спросил Мелер.
— Брось свои фантазии, — оборвал его Грауман. — А теперь иди. Мне надо работать. — С этими словами комиссар достал из папки документы но делу об ограблении банка на Грюне Эк и демонстративно углубился в их изучение. Он даже не взглянул на протоколы экспертизы дактилоскопической лаборатории, будто они его вовсе не интересовали. И это показалось Мелеру подозрительным.
Весьма странным ассистент находил и другое: зачем Грауман брал домой материалы об ограблении банка? Если у него ничего не украдено, значит, взломщик охотился за документами и в конце концов ознакомился с ними. По крайней мере, преступнику было известно, что комиссар иногда работал дома. Он получил информацию о том, в какой стадии находится расследование, во всяком случае на бумаге. Это значит, что преступник был где-то рядом и следил за каждым их шагом. Из задумчивости Мелера вывел голос Граумана, торопившего ассистента с уходом.
Мелер понял, что не следует испытывать терпение начальства, и оставил комиссара одного.
Едва за ассистентом закрылась дверь, Грауман порывисто схватил отчет дактилоскопистов. Сведения Мелера подтвердились. Результаты экспертизы встревожили комиссара.
Он поднялся с кресла, заложил руки за спину и в раздумье зашагал по кабинету. Неожиданный поворот дела требовал от него решительных
После беседы с шефом Мелер также не находил себе места. Его одолевали собственные мысли. Они были поспокойнее, чем у Граумана, и не лишены логики: он видел вахмистра в гостях у комиссара, знал результаты экспертизы, теперь самое важное для него — выяснить отношения, связывавшие полицейского Голлера и комиссара Граумана.
В приемной комиссара он сказал, что едет домой вздремнуть после ночного дежурства, а сам отправился в ландсгерихт. Бывшая его подружка, архивариус суда, обещала помочь ему ознакомиться с документами Седьмой судебной коллегии по уголовным делам.
По пути в земельный суд он решил заглянуть в 132-й полицейский участок, к Голлеру. И этот визит вызвал далеко идущие последствия, которые Мелер не сумел предугадать. Дело в том, что по зрелом размышлении комиссар Грауман тоже надумал связаться со 132-м участком. И узнал, что Голлер находится на лечении в больнице Западного района из-за ранения. Вышла неловкость: дежурный удивился, что комиссар Грауман не в курсе дела, так как совсем недавно об этом был поставлен в известность его ассистент Мелер.
Грауман прикинулся, будто бы звонил только потому, что хотел разузнать кое-какие подробности.
— Видимо, мой ассистент долго пробыл у вас? — выпытывал комиссар. — Он уже давно должен был вернуться в управление.
— Не слишком долго, — прозвучал ответ, — Он только спросил, не оставлял ли вахмистр Голлер пакет для господина комиссара. Мы, естественно, поискали, но ничего не нашли.
Грауман поблагодарил и положил трубку. Надо было хорошенько проучить этого молодца, чтобы навсегда отбить охоту шпионить за ним. Неожиданно в голове комиссара мелькнула тревожная мысль: прошлым вечером Мелер видел у него Голлера, он присутствовал при первом допросе полицейского в банке и наверняка подслушал их разговор о Седьмой судебной коллегии ландсгерихта. Мелер явно копал под него и Голлера!
Грауман позвонил в архив земельного суда.
— У вас еще не появился мой ассистент Мелер? — поинтересовался он, представившись.
— Не вешайте трубку, я сейчас выясню, — сказала девушка и помчалась в читальный зал. Она торопливо сообщила Мелеру, корпевшему над судебными актами, о звонке Граумана.
В глазах ассистента загорелись торжествующие огоньки.
— Скажи, что меня здесь нет. Но спроси: по какому поводу он меня разыскивает и что передать, если я появлюсь?
Грауман терпеливо ждал ответа и облегченно вздохнул, когда услышал, что Мелер не заходил. Он, правда, не опасался, что ассистент сможет навредить ему. К тому же тот судебный процесс прошел без сучка и задоринки, дело производством прекращено, но ему было бы неприятно иметь подчиненного, который знает о его прошлом больше, чем нужно.