Ограбление по-марсиански
Шрифт:
— Хорошо-то хорошо. Но, — Лешка глубокомысленно сморщила лоб, — она всегда говорит, что не в деньгах счастье, а сама-то как распереживалась, когда подумала, что у нее кошелек пропал. Где тут логика?
Слегка подумав, Ромка быстро нашел ответ:
— Конечно, счастье вовсе не в деньгах. Но жизнь всех людей, в конечном счете, состоит в зарабатывании этих самых денег, чтобы нормально жить и ни в чем не нуждаться. Только надо, чтобы работа не только деньги приносила, но и радость. И самое плохое, когда эти деньги добываются нечестным путем.
— Было бы хорошо,
— Это верно. Как же нам выйти на след этих «пришельцев», которые Льва грабанули? Но я все равно их найду. Вот увидишь! — В Ромкином голосе вдруг вновь прозвучала такая уверенность, что она почти ему поверила и одобрительно улыбнулась. А он продолжал: — Жалко только, что Темки уже не будет с нами. Правда?
Лешка промолчала, ей вновь стало грустно. Шум электропоезда действовал на нее усыпляюще, она откинула назад голову, прикрыла глаза и чуть не задремала, как вдруг рядом с собой услышала громкий смех. С недовольным видом Лешка повернулась посмотреть, кому это так весело и чему вообще можно радоваться в этой жизни, а когда увидела, то пихнула в бок Ромку:
— Гляди!
Ромка повернулся в ту сторону, куда указала глазами Лешка, и увидел Пашку и рядом с ним — симпатичную девушку с короткими светлыми волосами. Они весело смеялись, и по Пашкиным жестам можно было легко догадаться, что говорят они не о чем ином, как о ночном запуске той самой злополучной «летающей тарелки».
— Это Оксана, актриса, помнишь, она к Антошке за солью заходила, а потом пропала, так как у тети Наташи сорвался кран? — негромко проговорила Лешка, потому что поезд замедлил ход, и в вагоне стало чуть потише.
— А, вспомнил! Думаю, ей не только соль была нужна. Она, наверное, хотела увидеть Пашку.
— Очень может быть. Слышишь, он, по-моему, ей об их «тарелке» рассказывает.
— А чего ж ему теперь о ней не рассказывать? Экзамен они уже сдали, беспокоиться им больше не о чем. Теперь можно и посмеяться, — вздохнул Ромка.
Ромка отдал маме кошелек, чем весьма ее обрадовал, а затем они всей семьей отправились к Артему. Он уже собрал вещи: огромный чемодан стоял посередине комнаты. Артем, увидев друзей, улыбнулся, но глаза его остались грустными. Поздоровавшись со всеми, он подошел к Лешке, внимательно посмотрел на нее и вдруг сказал:
— А у тебя еще две веснушки появились. Значит, лето совсем уже скоро!
Эти слова означали, что их разлука будет длиться недолго, а потом все станет по-прежнему. Лешка сразу как-то приободрилась. И правда, не на «тарелке» же Артем улетает неизвестно куда, побудет каких-то полгода в своей Англии и вернется, и все это время они будут писать друг другу электронные письма, посылать эсэмэски и разговаривать по телефону. И вообще, все у них еще впереди!
Валерия Михайловна чмокнула Артема в щеку, Олег Викторович сурово, по-мужски, потрепал его по плечу, словно тот собирался в какую-нибудь Тмутаракань, а не в цивилизованный город Бирмингем. Затем Валерия Михайловна и Олег
Дверь за ними захлопнулась, и Ромка с огромным сожалением сказал:
— Вот, уехали, мы теперь одни, делай, что хочешь, а ты, Темочка, не можешь к нам пойти.
— Не трави душу, — вздохнул Артем. — Мне, думаешь, охота уезжать? И тебе в твоем расследовании уже ничем не смогу помочь.
— Ладно тебе, поезжай. — Ромка взмахнул рукой. — Я и сам со всем разберусь!
Артем окинул взглядом комнату и задумчиво посмотрел на свой чемодан:
— Вроде ничего не забыл. Веньке я уже звонил, и даже Славке в Питер.
— А Марине? — воскликнул Ромка.
— А это удобно? Может быть, у нее сейчас важная репетиция или съемка…
— Это необходимо! — заверил его Ромка и сам, по памяти, набрал нужный номер.
Марина оказалась дома и была рада их звонку. Она пожелала Артему хорошей дороги, успешной учебы и всяких благ, а еще сообщила, что и сама скоро улетает на съемки.
Маринин голос звучал достаточно громко, и всем было хорошо слышно, о чем она говорит. Услышав про ее скорый отъезд, Ромка мигом отобрал у Артема трубку и забросал актрису вопросами:
— Что за фильм? И кого ты играешь? И где будут снимать?
— Фильм наш про любовь, а лечу я на солнечный Кипр, — ответила Марина. — Вот только загорать мне там будет некогда, и волнуюсь я невозможным образом, потому что играть мне предстоит возрастную роль: от шестнадцатилетней девушки до шестидесятилетней женщины.
— Не волнуйся, ты справишься! — с горячностью воскликнул Ромка. — Ведь ты не только очень красивая, но и сама талантливая!
— Спасибо тебе за такие слова, — растрогалась Марина. — Только мне все равно нелегко. Это же кино, а не театр. Там актрисы-травести до сорока лет мальчиков-девочек играют — и ничего. А здесь крупные планы, высвечивается любая мелочь, и надо быть очень естественной.
— А когда премьера?
Марина рассмеялась:
— Если учесть, что съемки еще не начались… Но в любом случае обещаю, что когда она состоится, вы будете моими самыми почетными гостями.
— Спасибо! Будем ждать! Всего тебе наилучшего!
Щеки у Ромки раскраснелись, как всегда после разговора с Мариной, губы растянулись в мечтательной улыбке. Он медленно положил на стол трубку и вдруг, сжав губы, молча сорвался с места и стремглав побежал на кухню, где мама Артема готовила прощальный обед.
— Что это с ним? — удивилась Лешка.
— Должно быть, проголодался, — усмехнулся Артем.
Однако поесть Ромка не попросил. О чем-то поговорив с хозяйкой дома, он вернулся в комнату и неожиданно быстро проговорил, явно сгорая от нетерпения:
— Темка, а ты не очень обидишься, если я не поеду с вами в аэропорт? Тебя Лешка и без меня проводит.
Артем пожал плечами:
— Как хочешь. А куда это ты собрался?
— Да так… Надо кое-что проверить.
— Что ты еще надумал?! — вскинулась Лешка.