Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка»
Шрифт:
Не менее получаса я стоял у дверей и слушал, как десантник Хромов Марат Маркович пьет ром из вазочки, потом трахает Лильку, потом пьет еще что-то, потом имеет Райку, выпивает еще что-то и наконец, судя по звукам, вырубается.
После этого одна из женщин позвонила по телефону и сказала:
– Охранники спят, можно начинать.
Я взглянул на часы и немного забеспокоился, потому что они показывали без пятнадцати час. Через пятнадцать минут в банк войдут бойцы Клюквина, а мама все еще копается со своим сейфом, пора бы уже его и вскрыть, впрочем, если этого не получится, то мы уйдем без денег, ради них не стоит рисковать
Я шел в сторону света маминого фонарика и волновался с каждым шагом все сильнее и сильнее, потому что не видел рядом с сейфом мамы. Но, слава богу, волнение было напрасным: мама стояла на коленях перед раскрытым сейфом и торопливо перекладывала в сумку красивые пачки американских долларов. Увидев меня, она победно и вместе с тем как-то хищно заулыбалась и прошептала:
– Сын, победа! Я все-таки это сделала! Командовать парадом буду я! В каждой пачечке по десять тысяч долларов, а я уже бросаю в сумку сто тридцать восьмую. Ах, милый Клюквин, хоть раз не обманул, сейчас бы я его расцеловала во все доступные места, правда, он бы не согласился, потому что считал меня старухой, и развелся со мной, не дав мне ни копейки, козел жадный, вот и поплатился, хотя здесь еще столько сейфов, что он в проигрыше не останется. Очень жаль, что Клюквин не узнает о моей маленькой победе над ним, если бы он узнал, то я бы почувствовала себя в тысячу раз счастливее, но говорить ему не буду, потому что Клюквин захочет отомстить, а мне лишние хлопоты ни к чему.
Мама бросила в сумку последнюю пачку и объявила:
– Двести семьдесят восемь пачечек! Сын, я заработала сегодня почти три миллиона баксов! Полгода назад я придумала гениальный план и вот воплотила его в жизнь. А это означает, что я не рядовой серый человечек, а личность выдающаяся, потому что только выдающиеся люди достигают поставленных целей. Сын, гордись своей мамой, и если я тебя правильно воспитала, то ты не пропадешь в этой жизни, выберешь себе грандиозную цель и достигнешь ее, но цель должна быть грандиозной, мелочиться не стоит. Возьми сумку, она стала тяжеловатой.
Я поднял ставшую почти неподъемной сумку, а мама закрыла сейф, взяла в руку фонарик, направила луч света в сторону туалета и шепотом приказала:
– Вперед, боец, вперед, у нас осталось пять минут.
Затем она сняла с головы свою шлем-маску и прошептала:
– Это просто кошмар, я целый час терпела эту уродливую маску на моей умной голове, впечатления нулевые, дай я засуну ее в сумку.
Я притормозил, мама сунула в сумку свою маску, хлопнула меня по плечу и радостно повторила:
– Это победа, господа присяжные заседатели!
Мы вошли в туалет, мама осветила лестницу и отчетливо проговорила:
– Все, малыш, здесь наши пути расходятся, давай быстро сумку сюда, я даже на миг не хочу расставаться с моими денежками.
Мама вырвала сумку из моих рук, потом направила фонарик мне в лицо, отчего я зажмурил глаза, и резко ударила меня в солнечное сплетение. От внезапной боли я согнулся пополам и рухнул на пол туалета, а мама в это время забралась с тяжелой сумкой по лестнице наверх, втянула лестницу за собой и захлопнула крышку люка. Вокруг меня сомкнулась темнота.
Я лежал
Как мама сама говорила, если тебя кинули, постарайся приземлиться на ноги.
Я сел, ощупал болевший живот и поморщился. Да уж, у моей мамы хорошо поставленный удар. Когда я жил рядом с ней, мне нередко приходилось терпеть нечто подобное. Вспыльчивая и скорая на расправу, мама за малейшее отклонение от установленных ею правил лупила меня – то ремнем по голой попе (и это продолжалось до десяти лет), то, позднее, линейкой по голове, то пальцем в солнечное сплетение, то ногой, одетой в жесткую туфлю, под колено. Больше всего мне не нравился удар ногой под колено, потому что потом колено долго болело, и обычно недели две я хромал после этого. А удар пальцем в солнечное сплетение был болезненным, но всегда быстро проходил, и это считалось средним наказанием за средние проступки. Значит, сегодня при ограблении банка я совершил средний проступок и не заметил этого, а мама заметила, обиделась и проучила меня, потому что мама всегда права.
За дверью туалета вдруг заговорили и затопотали люди, их было не меньше десятка, если, конечно, мой слух меня не подводил. Банда Клюквина, судя по всему, ворвалась в банк и начала действовать. А что же делать мне? Твою мать! Если бы рядом была мама, она бы подсказала, что делать, но мамы не было, значит, выпутываться придется самому, тем более что погибать я совершенно не хотел, как и большинство нормальных людей, а если бандиты меня увидят, они, скорее всего, вычеркнут меня из жизни, потому что им не нужны свидетели. Любопытно, чем же Полина меня напоила, если я совершенно не испытываю страха?
Я встал с пола, попрыгал, разминая ноги, помахал в темноте руками, подошел к двери, приоткрыл ее и увидел пустой освещенный коридор. Из зала доносились негромкие разговоры нескольких людей, многочисленные шаги, хлопанье раскрываемых или закрываемых сейфов, но к туалету никто не шел. А может, мне повезет и сюда никто не заглянет, ведь должно же мне хоть в чем-то сегодня повезти. Интересно, а как отнеслась Полина к тому, что я не вернулся? Она же говорила мне о своих плохих предчувствиях, а я, дурак, ей не поверил и что-то там бормотал о моменте истины, но дурака и могила не исправит, потому что если ты родился дураком, значит дураком и помрешь.
Из зала донесся грубый мужской голос:
– А где здесь, на хрен, сральник? Я сейчас обоссусь на хрен, мне нельзя пить так много пива.
Другой мужской голос подсказал:
– Шеф, пройдите в освещенный коридор, там наверняка туалет.
После этих слов я уже в полной мере почувствовал себя мышкой, попавшей в мышеловку. Все, кранты! Сейчас меня найдут и пристрелят. Я испуганно бросился к противоположной темной стене, задел ногой унитаз, больно ударился рукой о стену. И тут от волнения или от того, что уже давно этого хотел и во мне скопилась масса жидкости, я инстинктивно расстегнул ширинку и начал мочиться.