Огуречный бизнес попаданки
Шрифт:
— Труди! Подожди!
Но она предпочла меня не услышать и уже через секунду исчезла из комнаты.
Теперь мы стояли друг против друга — Бернард и я. Я не знала, о чём думал он, но я сама радовалась тому, что настояла на том, чтобы отправиться на прогулку именно в этом платье. Если бы я приехала сюда в чём-то более дорогом, он мог подумать, что я нарядилась так для встречи с ним.
— Как ты оказался у моей сестры раньше нас? — я обратилась к нему на «ты» прежде, чем осознала это. Но слово не воробей, вылетело — не воротишь. И в конце концов
Но прежде, чем он ответил, я поняла это и сама. Письмо! Матушка сказала, что оставила его на столе!
— Только не вздумай упрекать меня в том, что я читаю чужие письма! — улыбнулся он. — Я прочитал только адрес на конверте. А лошади у меня оказались более резвыми, чем те, которые были впряжены в ваш наемный экипаж. К тому же вы наверняка останавливались на ночлег, а я ехал без остановок.
— Но зачем? — спросила я.
Я и хотела услышать ответ, и боялась его. Боялась того, что могла ошибиться. Что, если ему потребовалось меня отыскать лишь потому, что документ о нашем разводе был составлен с ошибкой, и требовалось его переписать?
— Затем, — он сделал шаг в мою сторону, — что я хотел сказать тебе, что я не желаю никакого развода! Что решение жениться на тебе, пусть и принятое столь внезапно, было лучшим решением в моей жизни! Что я почувствовал себя одиноким глупцом сразу же, как только ваша карета выехала за ворота Клермона!
Я пыталась сдержаться, но всё равно расплакалась — от счастья. А в следующее мгновение Бернард уже обнимал меня.
— Я совсем тебе не подхожу, — прошептала я. — И ты почти ничего обо мне не знаешь!
— Всё это неважно, — заверил меня он. — Достаточно того, что я тебя люблю.
Слышать это было невероятно приятно.
— Но мы же подписали документ о разводе, — спохватилась я.
— Я так и думал, что ты про это скажешь, — усмехнулся он и достал из внутреннего кармана камзола сложенную втрое бумагу.
А потом позвал слугу и велел ему зажечь свечи в стоявшем на камине канделябре. Когда слуга ушел, я не без удовольствия поднесла к крохотному пламени тот документ, что так и не был пущен в дело.
— Но к чему было это представление? Почему ты просто не дождался нас в доме у Гертруды?
Он задул свечи и снова сжал меня в объятиях.
— Я подумал, что после того, как ты увидишь мой дом, ты уже точно не сможешь мне отказать.
И прежде, чем я успела возмутиться, он закрыл мне рот поцелуем. А потом подхватил меня на руки и понес в спальню.
И по-настоящему герцогиней Клермон я стала именно этим днём. И когда я лежала рядом с Бернардом на широкой кровати на шелковых и уже влажных от наших разгоряченных тел простынях, я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Глава 77
Это был первый бал в нашем столичном дворце, который я организовывала как хозяйка. Требовалось учесть столько всяких мелочей, что у меня шла кругом голова.
Разослать приглашения, не пропустив никого из длинного
Да я вообще предпочла бы обойтись безо всяких балов и приемов, но прекрасно понимала, что у одного из первых вельмож страны есть не только права, но и обязанности. И хорошо еще, что сам Бернард вполне разделял мое стремление к тихим и уютным семейным вечерам. Его тоже ничуть не прельщало светское общество, и на этом балу он настоял исключительно потому, что я еще не была представлена в столице как герцогиня Клермон, а это необходимо было сделать.
В Валье-де-Браво я находилась уже почти месяц — вполне достаточный срок для того, чтобы познакомиться с городом и даже его полюбить. И мы с Бернардом каждый день отправлялись в экипаже на прогулки по площадям, бульварам и пригородным паркам. А по вечерам иногда мы посещали светские салоны — где-то тихие, романтичные, а где-то шумные, балансирующие на грани приличия.
Но милее всего мне были простые домашние вечера, когда мы с Бернардом садились у камина с книгами в руках и время от времени обменивались впечатлениями и что-то рассказывали друг другу. Мой муж был прекрасно образован, и мне не хотелось от него отставать. Я просто проглатывала книги по истории, географии Арвитании, о ее народах и животном мире. А вот от магических книг Клермон меня пока остерегал. Он говорил, что если человек не рожден менталистом, то пытаться овладеть этими знаниями с нуля может быть очень опасно.
Несколько раз я порывалась рассказать ему о том, что на самом деле я — вовсе не Лорейн Ревиаль, но решила, что еще слишком рано. Кто знает, как он к этому отнесется? Но однажды я непременно ему всё расскажу.
Табита, погостив неделю у Гертруды, перебралась в наш дом. Здесь было больше места, а она ужасно не любила кому-то докучать. Но и у нас она не задержалась. Столица ничуть не прельстила ее, и она решила вернуться в Клермон. Я взяла с нее слово, что она не вздумает остановиться в своем старом доме, а расположится в своих прежних апартаментах в особняке. Я даже написала письмо Мэнсфилду, прося его позаботиться о матушке.
Гертруда навещала нас каждую неделю. Наверно, ей хотелось бы делать это чаще, но она робела перед Бернардом. Иногда она приезжала одна, иногда с детьми. Стефани и Сэмюэль уже вполне освоились в городе. И хотя их нынешний дом сильно проигрывал поместью, в котором они прожили несколько месяцев, они нашли в Валье-де Браво новых друзей и множество развлечений.
Я и сама иногда приезжала в дом Уилсонов. Мне нравилось беседовать с Антуаном и рассказывать племянникам сказки. Но один из визитов к ним оказался крайне неприятным.