Огуречный бизнес попаданки
Шрифт:
— Я так испугалась, что он вас убьет, Бернард, — прошептала она. — Этот трюк уже удался ему с графом Шортером.
Должно быть, она вспомнила сцену в мастерской, потому что плечи ее задрожали еще сильнее.
— Не думай об этом, дорогая, — я впервые обратился к ней на «ты», и это показалось мне на удивление естественным и приятным. — Сейчас нам следует как можно скорей вернуться домой и сообщить властям о том, что случилось.
Я снял камзол и, приложив некоторые усилия, оторвал от него широкую полосу, что служила ему оторочкой.
— Надеюсь, вы обойдетесь без глупостей, ваше сиятельство. Вы были магически истощены уже после поединка с Шортером. И если вы попытаетесь манипулировать нами, то ничего не добьетесь, только еще больше рассердите меня. И думаю, что вы уже поняли, что в отличие от вас, я особенно внимательно изучал совсем не тот раздел ментальной магии, что вы сами. Вы учились управлять сознанием других людей, я же сосредоточился на телекинезе. Я всегда полагал, что физическое воздействие куда надежнее, чем вмешательство в чужие мысли.
Его камзол топорщился, и я без труда достал из его кармана изрядно помятое письмо Жерома Клермона. Его величество будет рад уничтожить его своими руками.
Я посадил Абеляра на лошадь, примотав его стянутые руки в луке седла. А потом вскочил на свою лошадь и помог забраться на нее же Лорейн. Это были совсем новые ощущения — чувствовать ее рядом с собой, почти сжимать ее в объятиях, наслаждаться ее теплом.
Левой рукой мне приходилось держать узду лошади Абеляра, поэтому ехать слишком быстро мы не могли, и обратная дорога заняла куда больше времени. Мы въехали во двор поместья, когда уже сгущались сумерки.
Дом был похож на растревоженный улей. В окнах горел свет, а когда мы подъехали ко крыльцу, то на него выбежали все — начиная от мадам Ревиаль и заканчивая всеми горничными и лакеями.
— Лора! — Табита бросилась к дочери.
Но Мэнсфилд успел подойти к нам раньше, и именно и помог мне спустить Лорейн с седла. А уже после этого она попала в объятия матери и племянников.
— Ваша светлость, с вами всё в порядке?
— Да-да, всё хорошо. Заприте господина маркиза в подвале, оставьте ему еду и воду и ни в коем случае не подходите к дверям. Что с графом Шортером? Прибыл ли врач?
— Да, ваша светлость, доктор прибыл два часа назад. Он сказал, что его сиятельство потерял много крови, но надежда на выздоровление есть.
Я удовлетворенно кивнул и попросил Мэнсфилда передать доктору, чтобы он осмотрел и Лорейн. А потом поднялся к себе, переоделся, навестил Джайлса (но тот был без сознания, и я просто постоял у его постели, прислушиваясь к его неровному дыханию) и прошел в кабинет.
Там я достал из сейфа свой экземпляр договора, что мы заключили с Лорейн. Взглянул на написанные моей рукой строки и усмехнулся. Каким же глупцом я тогда был! А может быть, даже тогда, сам еще этого
Если доктор скажет, что она в порядке, я позову ее сюда, в кабинет и предложу забыть о том, что наш брак когда-то был фиктивным. О, с каким удовольствием я брошу в камин этот договор!
И с какой радостью я, наконец, поцелую ее по-настоящему. А потом возьму ее на руки и отнесу в спальню…
— Ваша светлость, могу я войти?
Ее голос заставил меня вздрогнуть. Лорейн стояла на пороге, всё еще бледная, но, кажется, уже вполне пришедшая в себя.
— Да-да, конечно! — я сделал шаг ей навстречу.
Я всё еще сжимал в руках наш договор, и она, тоже заметив его, чуть покраснела.
— Я вижу, вы подумали о том же, ваша светлость!
И прежде, чем я ответил ей, она сказала:
— Ситуация с письмом разрешилась, и вашему доброму имени теперь ничто не угрожает. Полагаю, вскоре вы отправитесь в столицу, чтобы рассказать обо всём его величеству лично. А значит, нам нужно как можно скорее расторгнуть наш брак, что так тяготит нас обоих.
Мне стало трудно дышать. И как я мог подумать, что она хочет быть моей женой? Для нее наш брак был просто выгодной сделкой!
Сердце ухнуло куда-то вниз.
Глава 73
Магия Абеляра превратила меня в безвольную куклу. В марионетку, которой он управлял. Это было ужасное ощущение. Я всё осознавала, но сделать ничего не могла.
И когда я услышала вдалеке лай Дельфины, я не обрадовалась, а испугалась. Если Дельфи была здесь, в лесу, значит, и его светлость был тут. Он вернулся и теперь пытался догнать маркиза. На мгновение я представила, что Абеляр сделает с ним то же, что сделал с Шортером, и слёзы сами потекли из глаз. А я ничем, ничем не смогу ему помочь!
Следующие полчаса стали для меня кошмаром. Сцена в лесу стала повторением той, что случилась в мастерской. Маркиз отказался от дуэли с оружием и предпочел магический поединок, а сам опять держал нож в рукаве
И когда он достал этот нож, всё во мне перевернулось. И я нашла в себе силы закричать.
К счастью, этот поединок закончился по-другому, и когда я увидела, что Абеляр лежал на земле, а герцог был цел и невредим, то снова дала волю слезам — только на сей раз это были слёзы радости.
Его светлость подошел ко мне, я уткнулась в его плечо, а он провел рукой по моим волосам. Это было одно из самых лучших мгновений в моей жизни. И я впервые назвала его Бернардом без малейшего усилия с моей стороны. Это получилось так легко, что мне хотелось звать его по имени снова и снова.
И когда я ехала с ним на одной лошади и слышала его дыхание, и держалась за его сжимающую узду руку, я забыла обо всём на свете. Словно сейчас существовали только я и он. А всё остальное было уже неважно.