Охота Бешеного

Доценко Виктор Николаевич

— Послушай, Костя, зачем это тебе? — устало спросил Савелий. — Только, пожалуйста, не нужно говорить о романтике.

Услышав последнюю фразу, Рокотов заметно растерялся: очевидно, именно о романтике он и хотел сказать. Помолчав немного, пожал плечами.

— Выходит, теперь слово «романтика» как бы ругательное, так, что ли? — обиженно спросил Константин.

— Ну, почему ругательное? Просто когда об этом говорит человек твоего поколения, звучит не очень убедительно, — откровенно ответил Савелий.

— Моего? А разве ты сам не относишь себя к нашему

поколению? Подумаешь, каких-то десять лет!

— Не каких-то, а ЦЕЛЫХ десять лет, — возразил Савелий. — А десять лет по нынешним временам — это целая жизнь.

— Может быть, для кого-то из МОЕГО поколения слово «романтика» ничего и не значит, но для меня оно не потеряло своего первоначального смысла! — упрямо произнес Костя. — Во всяком случае, объяснить чем-то другим свое желание отправиться на это задание я не могу.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — примирительно сказал Савелий, почувствовав, что Рокотов говорит искренне.

— Значит, я могу остаться? — Костя засиял от счастья.

— Скажи, а отец знает о твоем решении? — неожиданно спросил Савелий.

— При чем здесь отец? — недовольно буркнул Константин.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Нет, не знает. — Парень поморщился.

— Почему?

— Я решил ему сказать только в том случае, если меня окончательно утвердят для этого задания. Зачем заранее волновать?

— Выходит, ты не уверен, что тебя утвердят?

— А разве все остальные уверены? — ответил Рокотов вопросом на вопрос.

— Думаю, да. Ладно садись. И ты, наконец! — Савелий посмотрел на рыжего парня, сидевшего рядом с Константином.

Он оказался не слишком мощного телосложения, да и ростом лишь немного выше Савелия, однако было в нем что-то такое, что вызывало симпатию и доверие буквально с первого взгляда.

— Денис Кораблев, тридцать четыре года, три года Афганистана в войсках специального назначения, служил в отделе военного прокурора, приводил решение суда в исполнение. То есть был и палачом! — Последние слова он произнес с некоторым вызовом и тут же пояснил: — Это я сказал, чтобы предварить вопросы.

— Сколько раз? — уточнил Савелий, чувствуя, как симпатия к этому парню почему-то быстро улетучивается.

— Один. — Кораблев тяжело вздохнул и опустил голову.

— Тогда зачем вообще об этом заговорил?

— Да тошно мне до сих пор! — В его голосе звучал какой-то надрыв.

— В чем его обвиняли? Ну, того, которого ты…

— В измене Родине. Будто бы он рассказал «духам» о маршруте наших, и ребята погибли, попав в засаду.

— Почему «будто бы»? — спросил Савелий, хотя уже сам догадался, что того парня осудили напрасно.

— Оказалось, «духи» его подставили: пленный потом рассказал.

Кораблев чуть не плакал, и Савелию стало его жаль.

— Тебя это так мучает, что ты подумывал даже пустить себе пулю в лоб, да храбрости не хватило, так? И ты специально ищешь опасность, чтобы в ней забыться или погибнуть. Так? — Савелий беспощадно бросал ему в лицо правду, которой тот боялся. — Скажи, ты мог бы нарушить присягу?

— Нет! — твердо ответил

он.

— Так почему же ты обвиняешь себя в его смерти? Ты где сейчас работаешь?

— В аналитическом отделе «Герата», — ответил он. — Еще до Афганистана я в Плехановском учился, а когда вернулся — закончил.

— Вот видишь, пользу людям приносишь, а сам испереживался. Мне кажется, у тебя в голове путаница! Ладно, потом об этом поговорим. Языки знаешь?

— В совершенстве — только английский. — Он словно бы извинялся, что не знает других языков. — Зато отлично владею ножом и вообще любым метательным оружием, даже камнем.

— Вот как? — улыбнулся Савелий. — Действительно любым?

— Любым. — Тот пожал плечами.

— Проверим. — Савелий незаметно сунул руку в карман, пошарил там и нащупал монету. Быстро вырвав руку из кармана, он бросил монету в Кораблева, и тот спокойно поймал ее.

— Это легко! — махнул рукой Денис.

— Так это еще не проверка, — успокоил его Савелий. — Так, прелюдия! Сможешь со своего места попасть… — Он оглянулся и вдруг хитро прищурился. — … вот в этот карман! — Он показал на нагрудный карман своего пиджака и слегка оттопырил его.

От Кораблева до него было метров шестьсемь, кармашек совсем небольшой, и монетка довольно легкая, что существенно усложняло задачу. Савелию просто захотелось отвлечь парня от тяжелых мыслей. Промахнется — ладно, попадет — получит положительные эмоции. Не успел он додумать, как Денис, взглянув на карман Савелия, небрежно взмахнул рукой. В первый момент Савелий решил, что тот шутит и бросать не собирается, но в следующее мгновение ощутил, как в его грудь легко стукнулась монетка, и краем глаза увидел, что она упала в карман.

— А ты действительно мастер! — восхищенно воскликнул Савелий.

— Да ну! — Денис вяло махнул рукой. — Ничего здесь сложного нет.

— Вряд ли кто с тобой согласится. Просто высший класс! Ладно, поручаю тебе подучить всех ребят метанию ножа.

— Постараюсь! — В его глазах зажегся огонек, и Савелий понял, что добился своего.

Поздно вечером, уже лежа в кровати, он перебирал в памяти кандидатов, пытаясь решить для самого себя, с кем из них отправиться во враждебную Чечню, чтобы достойно выполнить задание, не потеряв ни одного человека…

Какие разные собрались здесь люди! Разные, но всех их, кроме Константина, объединяло одно: каждый из них лицом к лицу уже встречался со смертью…

IV. Новый кандидат

Очнувшись, Теплягов с удивлением обнаружил, что лежит в своей кровати, и несколько минут пытался понять, как он здесь очутился и что с ним произошло. Вторая кровать была пустой: значит, его приятель Валентин либо на дежурстве, либо в комнате отдыха. Обычно они все делали вместе, а сейчас вдруг того нет рядом. Выходит, что-то произошло. Серый вдруг ощутил боль в затылке, прикоснулся к нему рукой и поморщился. Зато сразу же все вспомнил, и его буквально «замкнуло»: он обыскал комнату в поисках оружия, но ничего не нашел и подумал о тире.