Охота без милосердия
Шрифт:
— Ну что, дружок, пришел встать в очередь на кладбище?
— Нет, я еще повременю.
— Тут один герой уже был. Повременил. Вчера его увели в красные ворота.
Крис взглянул на ярко выкрашенные двери.
— И что там?
— Коридор. В конце коридора дверь, когда ее открывают, то оказываешься под стеклянным колпаком, где стоит железный стул с ремнями и проволочками. Этот коридор наша последняя дорожка.
— Не уверен.
Сосед улыбнулся. И не такой уж он страшный, — подумал Дэйтлон.
— Я уважаю оптимизм, но не разделяю его. Меня зовут Рэймонд Кафри.
— Так тебе еще две недели жить. Сколько дел можно натворить за две недели. Я — Дэйтлон-банкир. Родился в 1902 году и умирать пока не собираюсь. Правда, законники тоже моего оптимизма не разделяют и долго с решением тянуть не будут. Я их утомил!
— Пути отрезаны, дружок, выйти отсюда можно лишь по решению губернатора и решению верховного суда, но о таких случаях я что-то не слышал.
— Меня провели через всю тюрьму. Слева от нас два охранника с автоматами, там караульное помещение и еще двое, далее коридор и блок 4-А. Нужно пройти три таких блока, чтобы выйти к лестничной клетке. Но это не решение вопроса. Справа коридор смертников и камера смерти. Меня всю жизнь интересовал вопрос, а что находится за звездами? Млечный путь? Что дальше? Опять звезды. А дальше? Меня никто не понимал. «Какое тебе до этого дело? — спрашивали меня люди. — Тебе на земле забот не хватает?» Мы сами себя во всем ограничиваем, сами зашториваем себе глаза. А если попробовать легонько толкнуть свое воображение дальше камеры смерти?! Что там? А там нет тюрьмы! Там стоят скамеечки для свидетелей, которые приходят с улицы. Сегодня и я был в том вестибюле.
— Ты и впрямь, фантазер, парень. Красная дверь открывается с другой стороны. Там электрический замок, ключ от которого у директора в кабинете. И еще. Если ты случайно сделаешь резкое движение, эти парни, что у двери, будут стрелять без предупреждения.
— И сколько времени они так стоят? Тяжелая работенка.
— Нет, ты можешь попросить у них воды, сигарету, они сводят тебя в сортир, но ствол будет прижат к твоему затылку. Смена происходит каждые два часа.
— Как?
— По ритуалу, в караульном помещении. Сначала один уходит, через пять минут появляется сменщик, затем второй уходит и через пять минут происходит полное обновление.
— И все же есть прореха в их работе. В течение пяти минут охранник остается один. Итак, мистер Кафри, у нас две недели впереди и у нас хватит времени на обдумывание плана.
— Я не против. Мне терять нечего, кроме своей смерти.
5. Камни на дорогах
Поначалу этот тип, говоривший по телефону, не привлекал внимания Линды. Он разговаривал достаточно тихо, но низкий хриплый бас не мог не долетать до ее ушей. Она стояла у стойки в придорожном кафе и попивала манговый сок со льдом в ожидании. Бармен готовил для нее сэндвичи со всякой всячиной и складывал их в пакет.
Телефон стоял на стойке, в двух шагах от женщины. Говоривший, широкоплечий мужчина высокого роста, одетый в темный недорогой костюм и шляпу, выглядел неуклюже по сравнению с остальной публикой.
Это обстоятельство и заставило Линду прислушаться к разговору.
— Меня это удивляет, шеф, но клянусь, что они здесь не проезжали. Я отлучился на минуту, чтобы позвонить вам. Мне кажется, что основной упор нужно сделать на наблюдение объездных дорог… Нет, нет, я не могу их упустить. Слишком специфичная внешность… Нет, я не обращаю внимание на машины, но итальянцев не спутаешь с ирландцами.
Линда встрепенулась при этих словах. Она тут же поняла, что в этот раз ей вновь не повезло со знакомством. Ее преследовал какой-то рок! Но сейчас она не думала, как ей сбежать от них. Это было бы нетрудно сделать, она подумала о другом. Ее всегда несло по течению, и всегда на реке встречались пороги и отмели. Линда уже давно не верила в благодать земную и покой.
Она сделала шаг влево и приблизилась к говорящему.
— Не беспокойтесь, шеф, — продолжил незнакомец после короткой паузы. — Мы выставили посты через каждые десять миль. Через такое решето невозможно просочиться, тем более, что они не ожидают встретить западню на пути следования. Я отвечаю за свой участок, шеф. Они не пройдут.
Бармен подал Линде увесистый пакет с продуктами.
— Прошу, мисс. Все, как вы просили.
Она положила деньги на стойку, забрала пакет и направилась к выходу. Ее лицо напряглось, между бровей пролегла глубокая складка. Однако движения ее оставались легкими, почти воздушными. Ни бармен, ни человек, говоривший по телефону, не видели ее лица. Точеная фигурка Линды удалялась от них, скользя между столиками к дверям.
Ее мучил вопрос, те ли это итальянцы. Они не похожи на людей, которых разыскивают агенты в штатском. Может быть, она все преувеличивает?
Если она попадет в руки полиции, то ей не выкрутиться. Не первый год за ней идет охота. С нее так и не сняли подозрение в убийстве мужа, и она не имела права покидать город, где было совершено убийство. Ее побег оказался равносилен признанию.
Она не знала, что ей делать, она не могла принимать решений, она шла к машине, где ее ждали эти два парня. Теперь ее не удивляло, что они попросили ее зайти в кафе и выбрать закуску на свой вкус. Они не хотят светиться, и она стала для них заслоном. Но любой заслон первый удар принимает на себя.
Кроме кафе, вдоль магистрали находились еще несколько построек: небольшой магазинчик с дорожными товарами, бензоколонка и почта.
У обочины стояло семь машин, помимо «кадиллака», на котором она путешествовала. Линда пробежала взглядом по номерным знакам. Только две машины имели номера Чикаго. Одна стояла следом за ними, это был «линкольн» тридцать первого года, вторая — «шевроле». Какая-то из них принадлежала шпику.
Линда сбежала по ступеням вниз и увидела, как задняя дверца открылась, и галантный попутчик выскочил на тротуар и с поклоном распахнул для дамы переднюю дверцу.