Охота на бабника

Мельникова Надежда Анатольевна

Алина потянулась к его штанам, но Стас не дал прикоснуться к себе, сжал ее талию и усадил на кухонный стол. Продолжая целовать её грудь и шею, он довел любимую до безумия, она рвалась к нему, Стасу пришлось поднять ее руки над головой, удерживая, чтобы оставить поцелуи на плечах, посасывая мочки ушей.

Но собственная страсть не дала удержаться на грани. Он широко раскинул ее ножки в стороны, сделал несколько ласкающих движений пальцами. И все… На большее его не хватило. Они снова целовались, Алина стонала, умоляя, и Стас вошел, медленно, давая прочувствовать каждый

свой сантиметр.

– Я люблю тебя, Добровольская.

Она закрыла глаза, вцепившись в его плечи.

Толчок, пауза. Не торопясь, но глубоко и сладко, тягуче, как стекающие на кожу, блестящие капельки меда.

– Схожу с ума, - шептал он, даря очередной поцелуй, лаская шею, губы и грудь.

Толчок, пауза. Глаза в глаза. Единение тел и душ, близость, одна на двоих.

– Ты такая красивая, горячая и только моя.

Толчок, взгляд глаза в глаза… Стас ждал. Теперь секса стало мало. Чертовски мало. Ему нужно было кое-что еще…

Болконский ждал, двигался и ждал, потому что чувствовал ее, знал и понимал эту женщину, как никто другой. Следующий глубокий и сильный толчок.

Алина задрожала, подняла на него глаза и, прикусив нижнюю губу, почти захныкала:

– Да будь ты проклят, чертов князь. Я тоже тебя люблю!

Стас улыбнулся и переплёл их пальцы рук, а Алина забросила ножки на его поясницу, прижимаясь, как можно крепче. Болконский целовал ее везде, много и страстно, ловил ее реакцию, двигался так, как ей нравилось. Ему нужно было ее наслаждение. Каждое движение, поцелуй, ласка только для нее. Глубоко, не слишком быстро, но сильно, как хотелось Алине… Ни для кого, никогда, только ей.

Такая взаимность, такая нежность. Ответное чувство огромного счастья телесного и эмоционального единения...

Глава 40

Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться. Божена поглядывала на меня и, периодически качая головой, делала вид, что очень занята за экраном своего компьютера. Работа не клеилась, все валилось из рук. Если сейчас в контору придет девушка с вопросом, как завоевать очередного миллионера, я скажу, что не знаю. Потому что я правда не в курсе, как это сделать.

Собственную игру я проиграла с треском, отдала себя человеку, который окружен бесчисленным количеством любовниц и собирается жениться на другой. Кто-то наверху конкретно так повеселился, подсовывая мне заказ на Болконского.

Я не знала, как реагировать на то, что произошло между мной и Стасом. Не в силах дышать, вспоминая единение, связь, которой никогда в жизни не испытывала ни с одним мужчиной, я же умирала от нежности.

В моем понимании отношения с мужчиной должны быть гораздо проще, потому что они строятся на взаимных интересах, уважении, сексуальном влечении. Но между мной и Болконским все слишком безумно, чересчур эмоционально, остро, ярко… пылает так, что я сгораю, трепещу от одного его вида. Мне нужно обнимать его, прижиматься, круглосуточно ласкать, облизывая с ног до головы.

Удерживаю себя силой, чтобы не начать преследовать его, названивая по всякой ерунде, как сумасшедшая поклонница... Как Алёна!!! Если это и есть любовь, то ну

ее к черту! Вылечите меня, кто-нибудь! Я хватаюсь за голову, теряя над собой контроль. Боже, как я могла так сильно в него влюбиться? А самое главное, когда я успела?

Обучая девочек, как заиметь богачей в мужья, я искусно выстраивала план нападения, терпеливо репетировала с ними диалоги, чтобы у них получилось быстро завоевать сердце и душу избранника, советовала, как вести себя правильно, чтобы стать той самой...

А теперь кусаю губы, мечтая хотя бы просто услышать голос Болконского. Безнадёжная, влюблённая дурочка...

Прошло чуть больше недели, как он признался мне. И я, конечно же, уговариваю себя, что это неправда, что он приукрасил, страсть заставила его раскрыться… Но в душе я радуюсь, как девчонка. Закрываю глаза, представляя нас вместе. Я не хожу, я летаю, как самая глупая в мире идиотка. То, над чем я всегда потешалась, произошло со мной, напрочь отключив мои психологические мозги, оставив только безудержные эмоции и желание быть с ним.

Болконский звонит каждый день, пишет игривые сообщения. От него приносят цветы, букеты не успевают вянуть. А вчера доставили браслет с моим именем, он похож на тот, что я потеряла, грохнувшись с дерева, но только сделан из золота и украшен брильянтами. Стас очень сожалел, что не смог надеть мне его лично.

Ссылаясь на занятость, он пока не может встретиться со мной, и мне хорошо известно, что подобные ему люди не сидят на месте.

Впрочем, все это неважно, я почему-то счастлива, совершенно по-глупому счастлива. Всё внутри поёт. Бестолковое женское сердце ликует. Глаза горят, как лампочки в сто ват. Я надеюсь..., постоянно на что-то надеюсь. Стоит задуматься, засмотреться в окно на чистое голубое небо, и я вижу его губы, чувствую его руки на своём теле.

– Здравствуйте.

Глаза метнулись к фигуре в проеме двери, брезгливо оглядывающей помещение. Первые секунды мне показалось, что это пришла клиентка, но по шикарной одежде я поняла, что эта женщина вряд ли нуждается в наших услугах.

А потом она взглянула прямо на меня, и я узнала ее, они были похожи. И сердце пропустило удар. Сестра Болконского, Маргарита, долго рассматривала стул, прежде сем сесть на него. А я-то думала, что ее брат надменный гад.

– Вы, наверное, та самая Алина, - улыбнулась она, но как-то неестественно, будто держала нож за пазухой.

Я молча кивнула, а она усмехнулась, посмотрев на фотографии бизнесменов на доске позади меня. Снова вернула ко мне свое внимание и, закинув ногу на ногу, переплела пальцы рук.

– Ну что вы так перепугались, Алина, я пришла вас предупредить, а не обидеть, - еще одна улыбка. – Я вам не враг.

– Я вас не боюсь.

Она поправила волосы и посмотрела прямо мне в глаза.

– Думаю, что учитывая особенности работы вашего предприятия, вы хорошо изучили моего брата, и должны были знать, что Станислав Эдуардович ничего не делает просто так. Именно поэтому он добился такого успеха в бизнесе. Он заработал столько денег, что может себе позволить, что угодно.