Охота на бабника
Шрифт:
Она легкомысленно улыбалась, ее тело слегка раскачивалось под влиянием какой-то дряни, что она вдохнула в туалете.
– Ничего, любимый, вместе мы решим эти твои проблемы, - она взглянула на его ширинку, намекая на половое бессилие Болконского, - и ты снова сможешь быть с женщиной, настоящей, красивой, неземной, как я.
Стас взял Яну за плечи, и, глядя в её, ставшие уже мутными, глаза, очень надеясь, что она воспримет и запомнит его слова, сказал:
– Между нами ничего не будет, Ян, извини, что не сказал
Глава 44
Шли дни за днями, всё тянулось своим чередом, Стас каждый день бегал в парке, надеясь встретить свою охотницу.
Уже прошел почти месяц с их последней встречи, но Добровольская, будто сквозь землю провалилась. Его умная, ловкая девочка знала, кто именно будет ее искать, и спряталась так, что Болконский ничего не мог сделать.
Стас похудел, осунулся, зарос, в посещении парикмахера он больше смысла не видел. Какая разница, что у него на голове, если те, кто на него смотрят ему абсолютно безразличны? Чтобы как-то вытащить занозу из своего сердца, он занимался спортом, как будто готовился к марафону. Тренировался усиленно и беспощадно.
Его душу охватила невероятная тоска. И когда на какой-нибудь плановой конференции, благотворительном вечере или светском балу Стас начинал беседовать с другими женщинами, хандра внутри только усиливалась, оставляя привкус горечи. Сердце щемило от какой-то безысходности. Все стало серым и однообразным. Болконского больше ничего не радовало и ничто не могло вывести из состояния самой чёрной в его жизни меланхолии.
С сестрой он не разговаривал, игнорируя всякие попытки родственницы помириться. Маргарита плакала, стучала ногами и извинялась, но все было тщетно. Она приводила домой подружек, устраивала вечеринки и праздники. Стас никак не реагировал, и будто бы ещё глубже погружался в состояние мрачного уныния.
Пока он сам игнорировал Маргариту, с ним перестал общаться отец. Отказ жениться на Яне Лебедевой Болконский старший воспринял как личное оскорбление. Он не мог понять, что Стасу стоило поставить штамп в паспорте и продолжать развлекаться с любыми бабами Москвы, как он делал раньше? А еще родителю было невдомёк, как можно было «просрать» такую возможность, увеличить их семейной бизнес до нереальных размеров, ради невнятной девицы с сомнительной конторкой? Он никогда не видел Алину, но уже заочно ее ненавидел. Неожиданно сын так сильно его разочаровал...
И сегодня Стас снова стремительно бежал..., бежал от мрачных мыслей, от туч, неизвестно откуда скопившихся над горизонтом, и от любви, которая на вкус оказалась горше полыни.
– Станислав Эдуардович, - услышал он голос Степанова, что кашлял, запыхавшись, силясь догнать хозяина.
Единственный человек, которого Стас, в последнее время, был рад видеть.
– Ну что? – с надеждой в голосе обратился он к помощнику.
Степанов покачал головой.
– У двоюродной сестры в Казани тоже ничего.
Стас
Они проверили всех родственников Добровольской, ходили по домам и дачам, наведывались к близким Божены, но все было тщетно.
Пожилых родителей Алины перепугали, двоюродного брата чуть не скрутили, но ближе к Добровольской так и не стали. Ни паспортом, ни картой она ни разу не воспользовалась, в социальные сети не заходила, а телефон по-прежнему находился вне зоны доступа.
– Божена знает, где она, - медленно пошел по тропинке Стас, открыв бутылку воды, собираясь сделать глоток.
– Я тоже так думаю, Станислав Эдуардович, но не калёным же железом ее пытать?
– Следи за ее перепиской, может Добровольская создала левые страницы. Если какая-то малейшая активность... они же жить без друг друга не могут. Я не верю, что они не общаются. Боже, как я устал, - громко вздохнул Стас, вздох получился тяжелым и очень искренним.
– Мы найдем ее, Станислав Эдуардович, я вам зуб даю.
– Не надо мне твой зуб, Степанов, лучше еще воды дай, - кинул пустую бутылку Стас в урну и побежал дальше.
А в их доме снова были гости. Звучала громкая музыка, от которой сразу же заболели уши. В центре гостиной крутились незнакомые Болконскому женщины, танцуя, призывно виляя бёдрами и портя паркет острыми шпильками модных туфель. Стас уселся на диван, широко раскинув руки. Он только что вернулся с вечерней пробежки, но переодеваться не планировал. Так и расселся в спортивном костюме, от которого разило потом.
– Стасик, милый, может, ты поднимешься наверх, переоденешься, - села на краешек дивана Маргарита, - я могу попросить кого-то из девочек помочь тебе принять душ.
Болконский рассмеялся. Его смех звучал неестественно громко, басисто, будто звуки раскатов грома. Сестра вздрогнула, испугавшись его неадекватного поведения, но Стас не обратил на это внимания. Он смотрел на девушек и, как на ладони, видел все их недостатки. И с каждой секундой изъянов на женских телах становилось все больше. Кто пустил в их дом всех этих бл*дей? Ах да, сестра пытается вернуть ему вкус жизни.
– Знаешь, а предсказание сбылось,- заорал в ухо родственницы Болконский, пытаясь перекричать модные ритмы.
Маргарита оживилась, заулыбалась, радуясь тому, что брат вообще заговорил с ней.
– Я действительно потерял все, - мрачно, с пугающей безнадёжностью сказал Стас.
Сестра побледнела, ее глаза округлились, она перепугалась, что они разорились.
– Наши с тобой меркантильные душонки решили, что речь шла о деньгах и бизнесе. И я упустил ту, что упала с дерева, потеряв при этом гораздо больше, чем бизнес и счёт в банке! Себя я потерял... Себя..., - это ты понимаешь!?
Стас в отчаянии вцепился в локоть родственницы, причиняя Маргарите боль.