Охота на бабника

Мельникова Надежда Анатольевна

Болконский взглянул мне в глаза, и жизнь вдруг окрасилась яркими красками, моё сердце на мгновение просто остановилось, а потом забилось сильнее. Желание плакать пропало, захотелось спорить, выяснять отношения и смеяться..., захотелось всего и сразу.

Захотелось жить!

– Где он? – прорычал Болконский, не отрывая взгляда от моего лица.

 Я знала, что стоит ему сжать меня в объятьях, и я сдамся без боя. Когда он стоял так близко, во мне мгновенно пробуждалось желание.

– Кто? – прошептала я в ответ, совершенно забыв, что нахожусь на даче Артема.

Я опустила голову и улыбнулась, князь тьмы взбешен

из-за того, что я укрылась на территории другого мужчины. Мне было сложно сдерживать порывы нежности, я дышала глубоко и часто, не помня себя от счастья. Мой князь стоял рядом, совсем близко. Даже смотреть на него было невероятным удовольствием.

Во мне боролось желание обнять его за то, что нашёл меня, а после дать пощёчину за историю с деревом, затем опять обнять и никогда не отпускать, потому что по-другому уже невозможно. Если бы только можно было простоять, прижавшись к нему, целую вечность... Но нашу проблему это не решало. Пришлось напомнить себе, что я хочу быть единственной.

 И тем не менее, взгляд Стаса с последней нашей встречи изменился, он смотрел на меня с тоской и безграничной печалью. Мы так и стояли на крыльце.

– Нельзя, - шептала я, разглядывая его чувственные губы, желая коснуться их пальцами, - приземляться где попало, твоего пилота лишат лицензии.

– И где же тот, кому я должен свернуть шею? – с ехидной ухмылкой повторил свой вопрос Стас.

 Но мы увидели и почувствовали друг друга, поэтому все перестало иметь значение, кроме нас самих. Все стало пустым и неважным.

Он смотрел на меня, а я на него, оба дышали глубоко и часто. Его серые глаза сводили меня с ума.

– Не знаю, - прошептала я, - наверное, на работе.

Он сделал шаг навстречу. Его взгляд менялся, он стал темнее, в нем появился голод. В серой глубине глаз вместо тоски вспыхнуло желание.

– Ну и как же мне узнать правду, чем ты занималась тут с ним целый месяц?

Стас с силой прижал меня к себе..., а я громко выдохнула, увидев во взгляде Болконского уже не желание, а жгучую потребность, почти одержимость…

Я замерла, не отводя от него глаз.

– Думаю, князь, - прошептала я, облизывая пересохшие губы, - что тебе нужен ультрафиолетовый фонарь для обнаружения следов спермы.

Стас рассмеялся:

– А у тебя есть?

Я тоже смеялась, жадно рассматривая его лицо.

– Мы не виделись месяц, а все что тебя волнует - это поимел ли меня Артём?

Сколько бы не прошло дней, а наша тяга к друг другу осталась неизменной.

– А он поимел? – хрипло спросил Стас, а затем покачал головой. – Не думаю. Ты бы не позволила. Ты моя, Добровольская, только моя.

И он был совершенно точно прав.

Стас медлил несколько мгновений, а потом впился в мои губы, жестко раздвигая их языком и вторгаясь в мой рот, даря почти болезненный поцелуй.

Глава 47

В тот момент, когда Стас меня поцеловал, мы остались вдвоём на все белом свете. Весь мир куда-то исчез, перестал существовать, растворился в наших стонах наслаждения. Поцелуи никогда не были настолько вкусными, а мой мужчина ни разу не вызывал такое сильное желание.

Я задыхалась, уцепившись за Стаса, крепко сдавив его каменные плечи, ухватившись за его сильное, спортивное тело, чтобы не упасть, потому что ноги не держали, став ватными от переизбытка чувств. Все внутри горело от его прикосновений. Ладони Болконского сжали

мои ягодицы, а губы продолжали терзать рот. Из груди хриплыми клочками вырывалось дыхание. Я хотела этого мужчину. Желала его рук на своём теле, жарких поцелуев и ласк с первой нашей встречи, с самого первого взгляда глаза в глаза.

Он прижал меня к входной двери дачного домика, прошелся пальцами по бедрам, пытаясь стянуть маленькие спортивные шорты, лаская и возбуждая наглыми прикосновениями. Болконский мучил мои губы, жадно засасывал язык, играл с ним, пробуя, словно самое вкусное в мире лакомство. Затем спустился ниже, на шею, прикусил кожу, заставив вскрикнуть, потом зализал место укуса и снова укусил. Бесконечная пытка удовольствием.

Мое тело выгнулось ему на встречу, закололо кончики пальцев. Стас погладил грудь через футболку и лифчик, нащупал сосок, сжимая и покручивая, продолжая при этом водить языком по шее.

Мы не разговаривали, потому что не могли остановиться, прервать этот вихрь страсти, что захватил нас обоих. На крыльце были деревянные перила, покрашенные белой краской. Стас отстранился, прошёлся по моему телу жадным, голодным взглядом, затем снова притянул меня к себе, и, рывком сдирая шорты, усадил на перила.

Князь провел рукой по низу моего живота, погладил лобок, не скрывая своих намерений. Я закрыла глаза, тело свело от немыслимого желания. И уже через мгновенье я почувствовала у себя между ног возбужденный член. Стас наклонился, горячие губы прошлись по щеке, возле уха, облизали мочку. Стас дразнил меня, удерживая себя на грани и не входя. Моё тело извивалось, тянулось к потрясающему мужчине, моему князю, самому желанному и любимому. Кончики пальцев покалывало от желания. Я застонала, умоляя его взять меня. Но Стас улыбнулся, снова потерся, играя в опасную игру. Это ощущение небывалой близости и желание, чтобы Болконский заполнил меня до самого основания свело нас обоих с ума. В каком-то бешенном порыве страсти он целовал мои плечи, шею, снова губы. Мой самый восхитительный любовник на свете. Я снова выгнулась, притягивая его крепкие ягодицы, сжимая, наслаждаясь их твердостью.

И, наконец, он вошел, одним резким толчком, так, что я всхлипнула, пытаясь удержаться на узком бортике перил. Я хотела соединиться так глубоко и полно, как только было возможно. О боже мой, ничего подобного никогда и ни с кем у меня не было. Сильнее, вжаться до боли, слиться, врасти в его тело, чтобы стало невероятно прекрасно внутри.

Я забыла про возможных соседей по даче, я понятия не имела, улетел ли вертолет. Я слышала его хриплые стоны и скрип перил, что едва удерживали мое вибрирующее от удовольствия тело. Перила покачивались, а Стас вбивался в меня, заставляя тереться о него в поисках еще большего наслаждения. Я помнила это, помнила, как с ним хорошо, но в тоже время, сегодня, все было как-то еще острее, как-то по-новому.

– Я люблю тебя, - прошептал Стас, - когда я скользнула ладонями по его коже, забралась под майку, трогая самого красивого для меня мужчину.

Ощущение твердости его мышц, крепости спортивного тела окатили меня волной еще большего удовольствия.

– Люблю, - все, что смогла я выдавить из себя.

В какой-то момент Стас уже не целовал, он просто смотрел, как с каждым ударом я взлетала все выше, кричала, прижимая к себе его еще сильнее, испытывая нет, не удовольствие, а экстаз в чистом виде.