Охота на бабочек
Шрифт:
— А вдруг они подерутся? — воодушевленно воскликнула Ева. — Вот потеха будет!
— Остается лишь надеяться.
— А какие у них декорации! Б-р-р, один к одному наш участок, только крошек на столе Дженкинса не хватает. Ах да, еще запаха, но для этого копам нужно обживать его много лет. — Рорк вышел из душа, обернув бедра полотенцем, и Ева насупилась: — И это все?! И не надо никаких дурацких процедур? Нечестно!
— Зато тебе не надо бриться, так что не распаляйся.
— Все равно нечестно!
Она прошествовала
— Что же мне надеть?! — нахмурилась Ева. — Здесь слишком много нарядов, не могу выбрать. Если у тебя только одно платье, то нечего раздумывать — надеваешь и идешь себе. А тут не знаю, что и делать. Пибоди полдня доставала меня тупыми расспросами, хотела уж схватить этот длинный язык и обернуть ей вокруг шеи! Они с Триной вконец меня замучили!
Рорк усмехнулся, подошел к шкафу и извлек из него сине-зеленое платье с мерцающим отливом.
— Надень это.
Короткое, на бедре драпировка, закрепленная цветком из материи того же цвета, что и платье. Ева внимательно осмотрела глубокий вырез и тонкие бретельки.
— Почему ты выбрал именно его?
— Маленькое черное платье подошло бы идеально, но в Нью-Йорке этим никого не удивишь. Поэтому я выбрал глубокий цвет с мягким блеском. Женственно, но не слишком, сексуально, но не вульгарно.
— Не вульгарно, — повторила Ева, повернув платье. — Да тут вся спина открыта!
— Ну, не очень вульгарно. Кстати, туфли в тон у тебя тоже есть.
— Неужели?
— Посмотри в шкафу. И надень бриллианты, они оттенят цвет платья.
— Какие именно бриллианты? Ты сам-то знаешь, сколько мне надарил?! Зачем мне так много?
Ее обиженный тон развеселил Рорка — слушать Еву было не менее забавно, чем дарить ей драгоценности.
— Это моя слабость! Ладно, сам выберу, когда оденусь.
Она ничего не ответила, глядя, как Рорк придирчиво рассматривает свои бесчисленные костюмы. Наконец он остановился на темно-сером, подобрав к нему рубашку и галстук в тон.
— А почему ты не надел что-нибудь яркое?
— Чтобы красавица-жена ярче сияла на моем скромном фоне.
— Ты заранее придумал, — прищурилась Ева.
— Истина всегда где-то рядом.
— И эту фразу тоже! — Она ткнула в него пальцем.
— Ну ты и нахалка! — Проходя мимо, он шлепнул ее пониже спины. Ева хотела съязвить, но смолчала. Одевшись, она мысленно попросила прощения у своих бедных ног и влезла в туфли на высоких каблуках. Потом с трудом запихнула оружие, жетон и рацию в совершенно бесполезную дамскую сумочку, прилагающуюся к вечернему платью. Рорк тем временем разложил перед ней бриллианты.
— Все это?!
— Именно, — твердо ответил он, завязывая галстук.
— Да за них весь Нью-Джерси можно купить!
— Я предпочел бы видеть их на своей жене, нежели покупать Нью-Джерси.
— Да их даже из космоса видно! — пробурчала Ева, надевая сияющие серьги в форме капель,
— Нет, не так, — сказал Рорк, глядя, как она мучается с застежкой тройного колье. — Позволь мне. — Он аккуратно застегнул и расправил цепочки, чтобы они лежали и на груди, и на спине.
Она хотела сказать что-нибудь язвительное по поводу дурацких побрякушек как на елке, но, повернувшись к зеркалу, обнаружила, что выглядит просто шикарно.
— Вечерами становится прохладно. — Рорк набросил ей на плечи короткий полупрозрачный жакет. Поверх платья он выглядел как тонкая мерцающая дымка.
— У меня ведь не было такого?
— Теперь есть.
Ева встретилась с ним взглядом в зеркале. Она хотела снова съязвить, однако когда Рорк улыбнулся, подумала: «А, чего уж там».
— Хорошо мы смотримся вместе.
Он положил ей руки на плечи и коснулся щеки губами.
— Пожалуй, сойдет.
— Пошли, поиграем в Голливуд!
Еве казалось, что она прибыла на съемочную площадку — декорации, костюмы, яркий свет. Основным местом жительства Мейсона Раундтри был Нью-Лос-Анджелес, однако экономить на своей нью-йоркской резиденции он явно не стал.
Трехэтажный дом на Парк-авеню славился террасой с бассейном под куполом на крыше и зимним садом. Раундтри оформил дом в стиле современного минимализма — много света и воздуха, хромированный металл и стекло, дерево светлых тонов. Повсюду причудливые скульптуры, над ними точечные светильники. На стенах висели то абстрактные цветные картины, то эффектные черно-белые фотографии.
Холл был освещен мягким светом, далее начинались жилые помещения с высокими потолками. Огонь в стильном серебристом камине едва горел.
— Ну наконец-то! — со свойственной ему непосредственностью воскликнул Раундтри, пожимая Еве руку. Он был в черном костюме, который ему совершенно не шел. Лицо украшала аккуратная рыжая борода-эспаньолка, довольно странно сочетавшаяся с косматой гривой волос. «Ему бы куда больше пошло валить деревья в горном лесу, нежели встречать гостей в ультрамодных апартаментах в Нью-Йорке», — подумала Ева. — Нелегко же затащить вас в гости, лейтенант Даллас.
— Очевидно.
— Жаль, что вы так быстро ушли со студии. У меня к вам был разговор.
— Что поделаешь, убийство.
— Да, я слышал. — Голубые глаза Раундтри пристально разглядывали ее. — Чертовски жаль. Надеюсь, вы тоже зайдете к нам на днях, — обратился он к Рорку, крепко пожимая ему руку и широко улыбаясь.
— Посмотрим.
— Совсем замотался. Чур, не сглазить, но пока проект продвигается гладко, как по маслу. — Он потеребил бородку, уставившись на Еву внимательными, как у птицы, глазками. — Только вот с вами незадача вышла: консультаций не даете, на встречу или хотя бы на ланч прийти не можете, и никаких интервью!