Охота на Барсука
Шрифт:
— Две вещи все про того же Джорджа Айронхенда, — произнес тот. — Мы сегодня узнали, что он ветеран Вьетнамской войны, «зеленый берет» и к тому же снайпер, награжденный «Серебряной звездой». Говорят, пристрелил пятьдесят три северовьетнамских солдата.
Чи с минуту обдумывал услышанное.
— Пятьдесят три, — наконец повторил он. — Поделись ФБР с нами этой маленькой тайной, Нез не стал бы снимать в каньоне свой бронежилет.
— Думаю, в ФБР знали, что он ветеран, — заметил Липхорн, — но они могли не знать всего остального.
— Или не сообщить,
— Ну, — возразил Липхорн, — они, вероятно, просто не докопались до того, что он снайпер. В послужном списке не отмечено, за что именно он получил медаль. Так, общие фразы. Рисковал жизнью сверх требований воинского долга. Или что-нибудь в том же духе.
— По меньшей мере, — добавила профессор, — они были обязаны предупредить вас, что он воевал.
— Вот и я так считаю, — сказал Чи. — Но кто не ошибается? Лейтенант, вы говорили, что узнали об Айронхенде две вещи. Расскажите о второй.
И Липхорн передал слова Сказительницы: преследователи считали, что Айронхенд улетал, как птица, хотя на самом деле он удирал, как барсук.
— Как барсук, — повторил Чи. — Нырнул в одну дыру, выскочил из другой. Сказительница хоть намекнула, где он это проделывал?
— Нет, — ответил Липхорн.
— Она знает?
— Знает она куда больше, чем захотела нам рассказать. Профессор Буребонетт улыбнулась:
— Никакой симпатии к вам, навахо, она не выказала. Назвала вас племенем Кровавых Ножей. По-моему, она вас немного достала, Джо. Или я ошибаюсь?
— Чего уж там, — криво ухмыльнулся Липхорн. — Признаюсь, виноват. Я представлял Сказительницу индейской ведьмой из вестерна с Джоном Уэйном. В кадре — вигвамы и размалеванные девчонки, а юноши с итальянскими лицами в боевой индейской раскраске носятся взад-вперед, вопят и лупят в барабаны. Тут и Сказительница с окровавленным ножом в руке — пытает связанных пленников. А думаю я о том, что на самом-то деле было в восемьсот шестьдесят третьем году, когда юты вместе с американской армией, испанцами из Нью-Мексико и племенами пуэбло с боевым кличем обрушились на нас с гор и…
Луиза предостерегающе подняла руку. Липхорн скривился и жестом показал, что сдается.
— Простите. Эта старая дама разбередила мне душу. Признаю также, что мечтаю увидеть, как полиция навахо поймает этого новоявленного Айронхенда и упечет за решетку.
Эти слова заставили Чи осознать то, что давно исподволь его беспокоило:
— Вы упоминали кордон, который миновали по дороге из резервации юта. По-моему, вы сказали, что это застава полиции навахо. Вы еще поговорили с женщиной-полицейским.
— Машина была из наших патрульных, но в ней находился мужчина в форме помощника шерифа округа Сан-Хуан. А на женщине была форма полиции навахо.
Чи быстро перебрал в уме всех женщин-полицейских в Ши-проке. Не так уж много.
— Возраст? — спросил он. — Рост? Липхорн прекрасно
— Я встречался с ней всего пару раз, — ответил он, — но полагаю, это Бернадетт Мануэлито.
— И чем они только думают? — с бешенством вопросил Чи, натягивая носки. — У нее же, черт возьми, никакого понятия, как уцелеть на дорожном кордоне!
Кордон, как и говорил Липхорн, находился на федеральной магистрали примерно на полпути между Рикапчер-Крик и мостом через Монтезума-Крик. Разумный выбор, подумал Чи: с южной стороны — река Сан-Хуан, с северной — отвесные скалы. Когда беглец увидит заставу, он уже не сможет свернуть ни вправо, ни влево, чтобы ее объехать. А вот направлять Берни на этот опасный пост было совсем неразумно. Вопиющее безрассудство. Берни, ясное дело, поставят на прикрытие. Но и это мало что меняет. В лучшем случае на кордоне будут дежурить всего трое полицейских, и им придется иметь дело с преступниками, которые уже доказали, что готовы убивать и умеют это делать.
Чи представил себе кровавую схватку — и первые тринадцать километров пути гнал как ошпаренный, нарушая все правила. Затем внезапно снизил скорость. До его охваченного гневом сознания с запозданием дошла мысль: что он скажет старшему по кордону, когда доберется до места? А старшим, скорее всего, будет коп из полиции штата Юта или помощник шерифа округа Сан-Хуан. Он постарался представить, как это будет выглядеть. Он назовет себя — сержант полиции резервации навахо из Шипрока, пару минут поболтает о ходе облавы. А дальше? Они поинтересуются, что ему нужно. Он ответит, что, по его мнению, Берни не подготовлена к такому дежурству.
Шоссе пошло под уклон, фары выхватили из темноты красный знак «СНИЗЬТЕ СКОРОСТЬ». И что они скажут ему в ответ? Чи убрал ногу с педали газа, пустил машину катиться на холостом ходу и представил, как крутой коп из Юты, ухмыляясь во всю пасть, спрашивает: «Она твоя девушка? Ну, так ради тебя мы о ней позаботимся». А помощник шерифа, стоя за спиной копа, начнет хихикать. Возникла мысль еще чудовищней. Второй этап: Берни прикажут сидеть в машине и не высовываться. Берни придет в ярость и никогда ему этого не простит. И будет права.
Чи свернул на обочину, дал задний ход, резко развернулся и поехал назад в Блафф, раздумывая, как ему спасти полицейского Мануэлито.
Его раздумьям быстро был положен конец: вой сирены, предупредительные огни мигалки на крыше полицейского автомобиля, отраженные в зеркале заднего вида. Чи грубо выругался по-навахски, хлопнул себя по лбу и съехал на обочину. Он вел себя именно так, чтобы заставить всю полицию от Аргентины до Занзибара пуститься за ним в погоню. Чи поставил машину на ручной тормоз, извлек удостоверение сержанта полиции резервации навахо, включил свет в салоне — одним словом, сделал все мыслимое, чтобы облегчить жизнь любому копу, который появится у водительской дверцы. Появился полицейский из Юты. Направил на Чи луч фонарика, бросил взгляд на удостоверение, которое тот протянул в окно, и произнес: