Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова
Шрифт:
Андрей Дмитриевич Лисицын, следователь отдела расследования убийств и бандитизма, худой, нервный парень с лысой головой. Только что вернулся из Таиланда, где провёл две недели, допрашивая красноярского эмигранта по кличке Киса, он же Олег Стяжков, 1966 года рождения. У Тарасова в статьях фигурирует видеокассета, где запечатлён Быков на дне рождения Кисы.
«Киса, который поднял Толю… Были звезды, Ляпа, Толмач, Чистяк, а потом стала подниматься молодёжь. Толя, Киса, Сторожена и Борисена. Они так парами и работали. Наперсточников вначале контролировали. Молодые всегда голодные и дерзкие… Стали расти. У них были у каждого свои группировки. Но Толя и Киса были близкие друзья.
Но вот все эти убийства 93, 94 годов. Кто их совершал? Всё валят на Быкова?
Дела 93–94 гг. вели Вова Одежкин,
Чистяка, скорее всего, убил не он, не Быков. Ляпу, думаю, он, да у него и выбора не было. Цимика? Говорят, к нему пришли люди: можно мы исполним Цимика?.. Михайлова Быков не заказывал, слишком непрофессионально. Кривоножко и Непомнящий стреляли друг в друга, практически, один сверху и другой — снизу. Это была местная назаровская разборка. Но Толя поощряет свой миф: „Великий и ужасный Быков!“ Ему было выгодно приписывать всё себе…
По Толику не было и нет никаких доказательств. Все знают, что Толя бандит, но… Он же не идиот. Никто не нашёл никогда такой записки: „Я, Быков А. П., приказываю убить такого-то…“»
В поисках лёгкой и удобной правды, хотя её и не бывает, (тут зам. прокурора Антипин прав), СМИ всё чаще обращали своё внимание на необычного и нетипичного Быкова. Если в 1994 году были опубликованы всего десять статей о Быкове, то в 1995-м — уже пятьдесят! А общее количество публикаций с 1996 по 2000 год включительно будет под тысячу! Основные обвинители Быкова: журналист Алексей Тарасов и газета «Известия», где с 11 по 14 ноября 1997 г. была опубликована серия из 4-х статей «Неприкосновенный». Помимо этого, Тарасов — автор ещё многих десятков публикаций о Быкове и может считаться «быковедом», собственно, вся его карьера сделана на Быкове. Сильнейший резонанс на всю страну вызвало появление в Интернете сайтов «Коготь» и «Коготь II», направленных против Быкова и Петрунина — главного мента Красноярского края, в феврале 1999 года. После серии статей Тарасова в Красноярск заявилась первая комиссия генерала Колесникова, а после появления «Когтя» — вторая комиссия; уже в апреле 1999 года Быкову пришлось уехать за границу.
Но об этом тоже в должное время. О загубленных авторитетах и бизнесменах никто бы сегодня и не вспомнил, кроме их родственников, если бы Анатолий Петрович Быков не стал бы 7 декабря 1997 года депутатом Законодательного собрания Красноярского края, потом председателем совета директоров КрАЗа и не столкнулся в схватке с новым губернатором края Александром Ивановичем Лебедем…
Кровавый алюминиевый
В 1955 году люди в тяжёлых длинных пальто и в коже, приехав на трофейных машинах, выбирали на берегах Енисея место для будущего завода по производству алюминия. Страна стремилась догнать и перегнать США. Плацдармом должна была послужить Восточная Сибирь.
«Надежная энергетическая система и дальнейшее строительство ГЭС на Енисее, Ангаре, а потом и на нижних притоках Енисея позволяли алюминиевой отрасли закрепиться здесь основательно», — вспоминает В. Стриго, бывший директор КрАЗа в 1964–1974 годах.
«Развитие экономики Красноярского края основывалось на богатейших сырьевых ресурсах. Край располагал большими запасами нефелинов для производства глинозёма. Строительство глинозёмного завода было развёрнуто в Ачинске. Получаемый при переработке нефелинов цемент должен был укрепить строительную индустрию края».
Выше по течению Енисея выбирали место для строительства Саянского алюминиевого, на Ангаре искали и нашли место для БрАЗа — Братского алюминиевого завода. Ни о каких Быковых, Дерипасках и Черных и об алюминиевых войнах люди в тяжёлых длинных пальто не могли помыслить и в страшных липких снах.
В 1956 году генеральный подрядчик «Красноярскалюминий» начал строить КрАЗ. В первый год строительство вёл трест № 124. В 1956-м в трест приехали первые комсомольцы и молодёжь по путёвкам комсомола. Многие из них были из Москвы и из Ленинграда. В 1959 году КрАЗ был объявлен ударной комсомольской стройкой. В 1960-м над строительством завода взяли шефство пограничные войска. 16 марта 1960 года приехали первые пограничники, после дембеля изъявившие желание работать на строительстве алюминиевого завода. (Сейчас бывшие зелёные
Первый металл завод выдал в 1964 году, когда был пущен корпус № 4 с электролитейной. А последний корпус № 23 (электролиза) был введён в эксплуатацию в 1982 году. В отдельные годы на заводе вводилось по два корпуса. Существует фотоснимок, где работяга в каске, довольный, выжал над головой слиток алюминия с выбитым на нём: КрАЗ.
Справка:
Красноярский алюминиевый завод. 23 корпуса — 12 тысяч рабочих. Гигант индустрии. На окраине Красноярска производит алюминиевые чушки. Потребляет ежегодно 14 миллиардов киловатт/часов электроэнергии. Городу среднего размера этого количества электричества хватило бы на 10 лет жизни. КрАЗ перечисляет ежемесячно в Красноярскэнерго (посредническая организация между Красноярской ГЭС и КрАЗом) — 280 миллионов рублей!
В 1997 году КрАЗ произвёл 27 % всего российского алюминия — 792 тысячи тонн за год! В 1998-м — 802 тысячи тонн. В 1999-м — 836,5 тысяч тонн.
«Завод является крупнейшим в крае налогоплательщиком и при этом не имеет задолженностей, рассчитывается по налогам вовремя и живыми деньгами. Краевой бюджет за 9 месяцев 1998 года получил 275,5 миллиона рублей», — сообщил «Сегодняшней газете» гендиректор КрАЗа Алексей Баранцев в ноябре 1998 года.
Андрей Григорьев:
«Средняя зарплата рабочего на КрАЗе до кризиса была 3.500 рублей. Высококвалифицированные рабочие получали и 5, и 6 тысяч. Сейчас они получают 12 тысяч. Пресс-секретарь Чечкин — тысяч 30. До 1999 года членство в совете директоров было общественным, директора не получали зарплату. В 96 и 97 годах по решениям собрания акционеров по итогам года члены совета директоров получили премию в 15 миллионов рублей (неденоминированными деньгами). Совет директоров отказался от премий. Этим подчёркивалось, что совет работает для завода. Ни Быков, ни Дружинин не получали зарплату на заводе никогда, у них был свой бизнес у каждого. Прибыль в 97 году была хороша, но все акционеры отказались от прибыли и оставили её на развитие завода.
Месячный фонд зарплаты на КрАЗе до августа 98 года составлял около 5 миллионов долларов».
Журнал «Профиль», 27 марта 2000 года:
«На каждый вырученный от экспорта алюминия рубль (по оценкам экспертов некоммерческого партнёрства „Алюминий“) прибыль может доходить до 40–50 копеек. Принимая во внимание нынешние мировые цены на алюминий (на март 2000 года — цена была 1.500 USD за тонну), с каждой поставленной за рубеж тонны металла владельцы заводов получают доход 600–700 USD. Правда, официально чистая прибыль отрасли за 1999 год составила 5,902 миллиарда рублей, или 240 миллионов USD. Это связано с тем, что все российские алюминиевые заводы вплоть до нынешнего года работали в режиме толлинга и не являлись владельцами ни сырья, ни производимых из него чушек. Собственно и получали они лишь плату за переработку глинозёма в первичный алюминий. (Около 400–500 USD за тонну). Основная же прибыль оседала в оффшорных компаниях, близких к акционерам алюминиевых заводов. Ее размеры могут достигать 1,5–1,875 миллиардов долларов в год для всей алюминиевой промышленности РФ».
Доля КрАЗа в этой сумме — как уже было сказано — 27 %.
Всеволод Николаевич Севастьянов, депутат ЗС от КПРФ, профессор:
«Следует не забывать, что у нас всё ещё самая дешёвая электроэнергия в мире. На тонну выплавленного алюминия мы тратим 12 центов. А зарубежные конкуренты — 70 центов. Поэтому Абрамович, продавая алюминий на лондонской бирже, имеет куда больше денег, чем его зарубежные коллеги. Нужно бы по совести отобрать эти 58 центов с тонны у Абрамовича. И отдать нашему краю. Ведь это мы дышим отходами производства электроэнергии. Березовская ГРЭС по проекту должна была каждую секунду выпускать в трубы 400 г серы и 11 кг золы».