Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова

Лимонов Эдуард

Третья статья Тарасова озаглавлена

«3. Быков и власть, или Сумерки государства российского». Текст: «Впервые Анатолий Быков сел за стол переговоров с крупнейшими игроками алюминиевого рынка страны осенью 94 года, когда во владениях металлургических магнатов Льва Черного и Дэвида Рубена вспыхнул мятеж. От их империи решил отколоться Красноярский алюминиевый завод (КрАЗ). Повстанцы расторгли все договоры с хозяевами, вычеркнули их из реестра акционеров и отказались пустить послов британско-израильской алюминиевой метрополии на завод. Однако, пользуясь поддержкой федерального правительства, группа Черного-Рубена задействовала рычаги давления на краевые власти. И лишь когда КрАЗ в самые взрывоопасные дни вынул на свет свой главный козырь, когда Быков сел за стол переговоров, за которым решалась судьба металлургического комплекса края, ситуация переломилась.

Завод остался российским лишь благодаря Быкову, говорил Юрий Колпаков, тогда директор КрАЗа».

Остался российским — вроде, радоваться бы надо. Но радости нет, у Тарасова не наблюдается. Процитировав Быкова: «Я на фальшивых авизо не рос, ни копейки бюджетной не взял», — Тарасов вкратце описывает историю кровавого задержания братьев Гущиных, состоявших в группировке «враждовавшего с Быковым Толмача, к тому времени убитого», на Предмостной площади Красноярска. Якобы братья готовили покушение на Быкова и Колпакова, каковые собирались появиться в концертно-танцевальном зале на правом берегу. Удивительно как-то не по-людски выглядит то, что покончив с историей Гущиных, Тарасов абсолютно нелогично (до этого он ещё упоминает об эпизоде, когда машину Быкова хотели взорвать, но он остановился за несколько метров, и взрыв прогремел перед машиной) обрушивается на ментов — почему они не берут Быкова.

«Встретившись с начальником УВД края Борисом Петруниным, спросил: „Вы знаете о Быкове всё. Он достиг всего на ваших глазах. Он не скрывает своих дружеских отношений с Татарином, а многочисленные убийства своры Татарина уже доказаны в суде. Почему же вы бездействуете? Почему ваши подчинённые публично демонстрируют трепетное отношение к Быкову?“ После непростительно долгой паузы генерал (ох, справедливо!) заметил: „А кто, скажите, разберётся сейчас с Брынцаловым? Откуда эти бешеные деньги? Первоначальное накопление мы зевнули — это общая беда“».

Петрунинское замечание о Брынцалове разумно, неразумен наезд Тарасова на Быкова после того как он сам описал два случая попытки убийства Быкова. Мне лично эта логика Тарасова напоминает отношение ко мне следователей ФСБ и прокуратуры Хамовнического р-на, после того как помещение, занимаемое моей газетой и партией взорвали 14 июня 97 года. В допросе в прокуратуре было такое открытое предубеждение против меня, что мне пришлось наорать на следователя: «Не забывайтесь, это я потерпевший, меня взрывали, а не я взрывал!». Следователи ФСБ, те аккуратненько приводили в порядок моё помещение и командовали моими ребятами, руководя ими в уборке. Я пришёл и остановил это, неизвестно зачем нужное, заметание следов. Я намеревался провести там пресс-конференцию. Представители ФСБ и МВД сцепились со мной из-за этого. Я хотел дать пресс-конференцию на месте происшествия, у вышибленных взрывной волной окон, рядом с впечатавшимися в стену кусками оконной рамы и решёток. Они этого не хотели, и даже пытались угрожать мне. А весёлые ребятки из СМИ во главе с журналистом «Московского комсомольца» извращённо предположили, что мы взорвали себя сами. Тарасов, очевидно, болен той же болезнью, что и вышеперечисленные персонажи — он (схватив за пуговицу? — так и кажется, что схватив за пуговицу и брызжа слюной!) кричит генералу Петрунину: «Он не скрывает своих дружеских отношений с Татарином! Почему же вы бездействуете?!» А если бы скрывал? — хочется спросить. Тогда никаких улик, ведь единственный повод — это «дружеские отношения». Вся статья № 3 в «Известиях» посвящена перечислению случаев соприкосновения органов правопорядка и граждан, осторожно выражаясь, «подозреваемых в противоправных действиях». Приводятся примеры. В январе 96 года тогдашний министр МВД Куликов подписывает приказ: отправляет на пенсию В. Агеева — начальника УОПа — Управления по организованной преступности Красноярского края.

Интересно, за что министр Куликов отправил на пенсию Агеева? За то, что тот совсем уж палачески стравливал уголовных авторитетов? Или благодаря «козням» Быкова? Враждуя с Петруниным (УОП и ГУВД обычно конфликтуют), Агеев, тем не менее, похоже реагирует на окружающую его жизнь. Он дружит с Геннадием Дружининым. Может быть, поэтому жена Агеева работает в банке «Металэкс» (кразовский банк). Агеев говорит Тарасову для «Известий» русским языком:

«С Быковым за три года я встречался раза четыре. С Ляпой и Синим, может быте, даже больше. Да, против Черных мы выступали единым фронтом. Но это была не только наша политика,

это была политика Главка — не пускать на завод Черных. Ясно, что нам легче контролировать Быкова, чем искать подходы к зарубежным хозяевам завода. Быков был не просто „крышей“ КрАЗа, он находил кредиты для завода, с ним советовались руководители КрАЗа, администрации города и края. А кто от его имени, где и чем занимается, он же не может проконтролировать. Цель у Быкова — благая: объединил спортсменов, чтобы вытеснить „синих“. Сидят в „Яхонте“, не пьют, занимаются бизнесом. Может, и не только бизнесом. Но это лишь предположение».

В ответе Агеева чувствуется раздражение на остолопа-журналиста, не понимающего, как устроены джунгли. Ну да, менты и криминал встречаются, и что такого? Это не мешает им подставлять друг друга, интриговать и обманывать.

Вспомним, что сказал Александр Усс, курировавший силовые структуры при губернаторе Зубове, ныне спикер ЗС края. Правда, он теперь отказывается от своих слов — мол, не говорил. Но у него сменились союзники. И впереди губернаторская гонка в 2003 году. «Многочисленные убийства уголовных авторитетов, произошедшие в Красноярске в 1993—94 годах выли фактически организованы красноярским УОПом». А кто был начальником УОПа в те годы? Агеев. И вспомним текст на сервере Независимого Информационного Агентства, «Коготь» или «Правда?»:

«Убийства преступных авторитетов связаны между собой не личностью Быкова, а методом Отдела по борьбе с организованной преступностью, который в 1993—95 годах возглавлял Агеев (уже в то время близкий друг Дружинина). Это его метод: стравите Синвковского (Синего) и Бахтина (Петруху), Татаренкова (Татарина) и Мустафина (Мустафу), и наблюдать, как они будут убивать друг друга, при этом распространяя якобы оперативную информацию, что во всём-де виноват Быков».

Знал ли Тарасов об этой гипотезе, о том, что УОП и лично Агеев предположительно (не станем уподобляться Тарасову) стоят за убийствами уголовных авторитетов? Тарасова допускали, если хотели, к документам следствия, к конфискованным журналам, не мог он не знать о такой гипотезе. Он вскользь дружелюбно замечает в статье:

«К моменту отставки Агеева больше года не было слышно о кровавых разборках бандформирований, что вряд ли отнесёшь к заслугам участковых инспекторов. После ухода Агеева стрельба в городе возобновилась. Наверное, совпадение. Но он пользовался репутацией профессионала. Причем независимо от властей. И за ним из УОПа потянулись и другие спецы».

Здесь неосторожно выдан источник: «К заслугам участковых инспекторов не отнесёшь» — надо понимать, не петрунинское ведомство, не краевое УВД — источники материала Тарасова. Тарасову было поручено перевести стрелки на Быкова, он и перевёл. Распространяя оперативную якобы информацию. Кем было решено использовать Тарасова для того, чтобы с его помощью перевести стрелки на Быкова? УОПу и Агееву это было нужно, дабы снять вину с себя (жертвы — авторитеты, положенцы, но совершены убийства). А кому-то сверху, вероятнее всего, губернатору Зубову, надо было задвинуть Быкова. Для отмазки упомянули и жену Агеева в «Металэксе». Объективности ради.

Надо сказать, что ещё до публикации сериала «Неприкосновенный» Тарасов уже вмешивался в милицейские распри, в статье на первой полосе «Известий» 26 июня 1997 года. В ней красочно изображён «милицейский позор» — схватка УОПа со службой безопасности КрАЗа в июне 1997 года. Вначале эпизод, когда Г. Дружинин со свитой умыкнул из автосалона «Западный» его директора, подозреваемого в совершении преступления, а затем окружение в отместку РУОПом офиса руководителей и владельцев КрАЗа, т. е. «Яхонта», кольцо за кольцом. «Милицейский позор» описывается только для того, чтобы сделать ответственным за него генерала Петрунина и уже известного нам Ю. Антипина.

«Ворвавшись же туда (кстати, под командованием уже известного нам А.3.Килина — за эту историю его и уволили), уоповцы получили команду отступить, как только речь зашла о вскрытии личных сейфов. Отбой прозвучал после вмешательства в схватку Петрунина, а также и.о. прокурора края Ю. Антипина, удалившихся на беседу с Дружининым».

Прокуратура края, жалуется Тарасов, возбудила дело

«о грубом вмешательстве в деятельность сотрудником милиции, а уже 17 августа следователь горпрокуратуры М. Похабов подписал постановление о прекращении дела, не усмотрев в действиях Дружинина и СБ КрАЗа состава преступления».