Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова
Шрифт:
Гуляют во внутреннем дворике СИЗО, огороженном арматурной сеткой. Во дворике есть турник, желающие могут размяться. Заключенные СИЗО из числа народных умельцев шьют мячи, чтоб потом можно было поиграть на прогулке. В камере № 25 таких умельцев не было, потому и в мяч во дворике не играли.
Сергей Комарицын:
(Показывает рукой в тёмное окно.) «СИЗО-1 напротив газеты — вон там, а рядом пивнушка. Так её называют в народе „У Петровича“ или „У Толика“».
За время пребывания в СИЗО-1 Быков пишет и передаёт на волю несколько писем. Можно назвать их статьями, так как в них он объясняет свою деятельность. Вот его «Приватизация без правил»:
«Когда в 1996-м я стал членом совета директоров КрАЗа, то стал понимать его значение и задачи, как для Красноярского края, так и для всей страны. Знакомясь с историческими документами 50-х годов, я пришёл к выводу, что, проведя приватизацию крупнейших промышленных центров в нашем крае, а также в стране в целом, мы совершили большую ошибку, за которую все сегодня платим неоправданно высокую цену.
Осознавая
Наше государство за короткое время щедро, с размахом раздало всё то, что составляло мощь нашей страны, что накапливалось и создавалось десятилетиями. К сожалению, тогда мы и представить не могли, чем закончится эта приватизация. Большинство руководителей, поддавшись соблазну, что наконец-то они станут независимыми, самостоятельными хозяевами, рьяно взялись за претворение этой идеи в жизнь. Это всё напоминает ситуацию, когда с распадом СССР все республики стремились к независимости и самостоятельности, а сегодня результат очевиден.
Неграмотная масштабная приватизация привела к краху экономики России, и как результат — экологические бедствия, деградация личности, обнищание, ухудшение эпидемиологической ситуации, рост преступности и наркомании, беспризорность.
Политическая разобщённость нашего общества привела к тому, что люди потеряли доверие к политическим лидерам и власти вообще. Сегодня каждый из нас должен направить свои силы, энергию и ум на созидание, объединение во имя возрождения былого величия России.
Став руководителем КрАЗа, депутатом Законодательного Собрания, в котором возглавил комиссию по промышленности, я смог решать как производственные, так и социальные вопросы.
Мы одними из первых стали искать пути к объединению промышленных предприятий, Красноярской ГЭС, КрАЗа, АГК, угольного разреза, которые создавались для комплексной работы. Мы встречались с директорами заводов, бывшими руководителями нашего края для обсуждения проблем, стоявших на пути к созданию энерго-угольно-металлургического холдинга, который мог бы дать огромную прибыль всей экономике края. Сегодня все понимают, в чьи интересы мы вторглись, задумывая это. Примеров предостаточно: возьмём АГК, который несколько финансовых группировок плюс власти предержащие делили между собой не один год, усугубляя экономическую ситуацию как на самом АГК, так и в городе, и в крае. Лакомый кусок сладкого красноярского „пирога“ не давал покоя Москве. КрАЗ на тот момент был процветающим заводом, успешно, в пример другим предприятиям, развивающим свою социальную сферу, помогая в этом своему району, городу и краю.
Возьмем другие предприятия. Красноярская ГЭС, которая, вырабатывая электроэнергию, не могла распоряжаться ею. Причиной стала паразитическая структура, „посредник-оператор“ „Красноярскэнерго“, которая, покупая электроэнергию по заниженным ценам, устанавливала завышенные тарифы для продажи её потребителям.
Угольные разрезы, пребывая в состоянии упадка, тоже находились в зависимости от посредников. Когда заговорили о создании холдинга, все посреднические структуры забили во все колокола, боясь потерять прибыль, стали призывать власть защитить их интересы. И власть их защитила всех!
Помимо промышленного, параллельно планировалось создание финансового холдинга, в который вошли бы несколько банков.
И опять мы наступили на те же грабли, где личные интересы группы людей оказались превыше всего. Их не волнует будущее нашего края, будущее людей, живущих здесь. Нас сегодня пытаются убедить, что Быков хотел захватить всё себе, они даже посчитали размер моего будущего налога. Но я хочу спросить, какие счетоводы сумели подсчитать доход от того, что ещё не было создано? У нас, как всегда, делят шкуру неубитого медведя, а крайним оказался Быков. А Быков всех больных хотел вылечить, всех голодных посадить за стол и накормить. Всё это требовало немалых финансовых затрат, и источники вливания на тот день были найдены.
Я видел цель: поставить все предприятия на ноги, платить налоги, соответствующую зарплату рабочим, развивать социальную сферу. Это было бы мощным стимулом для восстановления и развития экономики нашего края.
Быков жил и работал в крае, он не был ставленником Москвы. Он знал, что в сложившейся ситуации придётся тяжелее всех КрАЗу, так как его конечный продукт — экспортный алюминий — многие годы не даёт спокойно спать российский олигархам. Они понимали, что, в случае создания промышленного холдинга, примеру Быкова и его команды последуют другие…
Олигархи не живут на нашей земле, они не чувствуют наших повседневных проблем, как бытовых, так и социальных. У них не болит душа о том, как человек может выжить в созданных ими для края условиях. Своей позицией сегодня я нажил себе больших завистников, ставших моими врагами. Используя все свои средства массовой информации, они хотят показать всей России, как страшен Быков.
И у меня напрашивается закономерный личный вопрос к моим землякам: если плохо всё то, что мы делали, делали не на словах, а подтверждая конкретными результатами, то что тогда хорошо?
И наконец 24 августа 2000 года решением Центрального суда города Красноярска была изменена мера пресечения депутату Законодательного собрания края, бывшему председателю совета директоров ОАО «Красноярский алюминиевый завод» Анатолию Петровичу Быкову. Он был отпущен под поручительство известных людей Красноярска. Как сообщили адвокаты Быкова, поручителями их подзащитного выступили депутаты Государственной Думы от Красноярского края А. Н. Клюкин,
Казалось бы, happy end. Позвонив своим друзьям в «Авто-Радио» из далёкой глуши, я услышал: «Отпустили. Разъезжает по городу. Веселый. Приезжай. Попытаемся познакомить». 25 сентября я был в Красноярске. 26-го встретился с Быковым. 28-го направился в Москву. 4 октября позвонил Фёдор Сидоренко и сказал, что героя моей будущей книги арестовали.
Таинственная бригада Голованова
Щипанов просидел у меня тогда более трёх часов И всё больше и больше мне нравился. Правда, у меня периодически возникала мысль: «А какой он окажется, если вдруг судьба столкнёт нас в ролях: он — следователь, я — подследственный», но я гнал её, эту мысль.
«В 93 году, когда убили Липнягова, это было первое дело, связанное с оргпреступностью. Мы даже не понимали, кто „воры“ и кто „бандиты“. Группа „ОТИС“ была, их начали сажать в 93 году. Тридцать обвиняемых, пять убийств и под сотню грабежей и разбоев. Была фирма, называлась „ОТИС“, по фамилии лидера группы, Олег Тильный его звали. Там типажи были. Был один жулик старой закалки — Борис Хейнович Лейт. „Советская власть во всём виновата, что мы такие“.»
Щипанов работает в органах с 1989 года. В 1993—95 расследовал многие громкие красноярские дела: расстрел Липнягова (Ляпы), убийство Цимика, пропажу Исаева, и вот «немного занимался татаринцами».
«По Липнягову. Вначале легенда. В своё время, пока были живы Синьковский и прочие авторитеты, в Красноярске был беспредел. В ресторане „Красноярск“ народ резали, хулиганов много было. Собрались менты и авторитеты, посидели, поговорили у Роковецкого, легендарный мент, в своё время руководитель седьмого отдела ОРБ. Рокки его называли. Кто будет наводить порядок? Судимым это дело не отдали, милиция возражала, милиции, по мнению жуликов, тоже нельзя улицу отдавать. Есть комсомолец из Назарова! Его давайте поставим! Поставили. Быков стал наводить порядок. Как он сам сказал: „Пока Липнягов занимался ларьками, я знакомился с нужными людьми“. В гостиницу „Красноярск“ приезжали разные деловые люди. Так он вышел на алюминий…
Всем известно, что Быков перекупил якобы киллеров Ляпы. Я лично слышал кассету. Его спрашивают: „Не ты ли убил Липнягова?“ — „Он крутил солнце в мою сторону, я его закрутил в его“ — отвечает Быков. Истолковывать можно как угодно. Кассета потом пропала. Быков сказал, что узнал об убийстве Липнягова уже потом. Он сказал: „Спасибо, ребята!“. На самом деле, думаю, Быков не имеет отношения к этому убийству, хотя это 6ыло в его интересах. Приехавшая бригада была полностью готова к убийству Быкова, провели разведку. Но буквально за день до этого красноярцы, приехавшие из Москвы, те, кто бригаду привёз, перевели стрелки на Липнягова. Это их собственное решение. Выгоднее показалось». (Щипанов молчит.) «Там ребятишки хорошие погибли. Однофамилец Лебедя погиб во время перестрелки, убит охранником Липнягова. Я потом с бывшим командиром его по спецназу разговаривал. Лебедь участвовал в штурме Сухумского изолятора, храбрый был парень. Награду имел. Командир мне сказал: „Я к службам обращался, когда всё распадаться стало: „Заберите ребят, они только убивать умеют. Им идти некуда!“ Через полгода появились — давай ребят! А кого я им дам — разбежались все“.»
Щипанову явно жаль «ребятишек», умеющих только убивать. Мне тоже.
«В Москву я заезжал за ними в 93 году. В квартиру мы вошли. Там уж никого не было, но мне запомнилось ярко, на столе книжка „Как закалялась сталь“, на стене малиновый пиджак и автомат.
С самим Быковым я общался трижды. Каждый раз примерно с интервалом в год. Сидели мы тогда в краевой прокуратуре, в другом месте, чем сейчас: вызываю. Можно на 6 часов? Он уже членом совета директоров КрАЗа был всё-таки, потому выхожу встречать. Один приехал. В машине сам за рулём. Правда, охрана по углам уже за полчаса стояла. Часа три проговорили. С каждым разом, с каждой встречей всё больше публичности, лозунгов всё больше было. Спаситель отечества. /…/ Мальчишками его я занимался. Данилов пропал, Челентано, ну Исмаилов, это его кличка была — Челентано. Что он был киллером, это точно, но Быкова или не его? Кстати, Челентано был при Дружинине, сидел у него в приёмной. Ходят слухи, что, пытаясь легализоваться, Быков чистил наиболее опасных своих. Вот Исмаилов действительно был очень похож на Челентано… Быков чуть смахивает. Это журналисты ему навесили…
Самое важное качество Быкова — что он не врёт ничего. Либо не говорит, отказывается отвечать, либо правду говорит. Я два года убил на то, чтобы посадить Быкова, но ничего не нашел… В большинстве, больше чем в половине убийств, он не виноват с точки зрения закона, но вообще виноват морально… С Быковым сложно… Я не думаю, что он когда-либо кому отдавал приказ убить. Он как-то сказал: „Если ко мне подойдёт рабочий с завода и скажет: „Анатолий Петрович, я хочу убить кого-то“, как я могу этому помешать?“»
Я: «Виноват морально?»
«Привозил мальчишек с юга края, давал машину, девчонок, давал работу. А они из безработной голодной зоны. Они его боготворили. Они готовы были для него на всё. В рот смотрели… (Молчит). А с другой стороны, если выбирать между Быковым и кем-то ещё, то он наименее опасная фигура, с точки зрения улицы, жизни в крае. Может быть, с точки зрения государства опасен…»
Я: «Алексей, что такое „Белая стрела“? Тайная милицейская структура, направленная на уничтожение жуликов?»