Охота на дикие грузовики
Шрифт:
– Ну, - сказал Вольво коротко, - за взаимопонимание.
Пять кружек с тихим стуком встретились над уставленным закусками столом и темно рыжие капли с белесыми точками пены ненадолго взвились в воздух.
Выпили, закусили. Вольво и гномы приглядывались к Гонзе. Гоблин держался прекрасно: непринужденно, раскованно и спокойно. Даже Пард немного успокоился, хотя утро все же стоило ему немалых нервов.
– Итак, живые, - поторопил Вольво, - займемся-ка делом. Я вас самым внимательным образом слушаю.
Гонза снял кепочку и задумчиво почесал
– они черно-зеленые, как ряска в стоячем осеннем пруду.
– А, могу я, сначала, задать несколько вопросов, судари хорошие?
– осторожно и достаточно обтекаемо поинтересовался Гонза.
– Только коротких. И чтоб не требовались ответы на полчаса.
Тон Вольво возражений не допускал. Исключал тон всякие возражения, с ходу и начисто.
– Ладно, - согласился Гонза.
– На что мы можем рассчитывать, если доверимся вам?
– На сотрудничество. И, понятно, на покровительство с самого верху. Но вообще-то, вопрос расплывчатый.
– Ответ тоже, - достаточно нагло отозвался Гонза, но Вольво стерпел наглость молча и без эмоций.
– Ты что скажешь?
– спросил Гонза Парда.
Пард пожал плечами:
– Не все ли равно, с кем начинать? Если контора серьезная, я - за. Без риска все равно не получится.
– Понял, - вздохнул Гонза, нахлобучил кепочку и полез в карман.
Достал он самые обычные наручные часы на серебристом металлическом ремешке.
– Вот, - он протянул часы Вольво, - полюбопытствуйте.
Вольво мельком глянул на часы, повертел их в руках. Непонимающе уставился на Гонзу.
– А что в них особенного?
Вольво выглядел озадаченным.
– Они не ходят. Стоят.
Вольво пригляделся, брови его медленно уползли вверх.
– То есть как - стоят?
Он внимательно оглядел часы еще раз, потряс их, пострекотал колесиком, поднес к уху, задумчиво хмыкнул, отколупнул ногтем крышку и тупо уставился на механизм, на таблетку-источник техники.
– Не понимаю, - протянул Вольво, хмурясь.
– Как часы могут не работать? Они же целые, не разбитые…
Он взглянул на гномов, на девчонку-секретаршу, но те молча следили за происходящим и явно ждали продолжения.
– Эти часы, - внятно и раздельно сказал Гонза, - сделаны живыми. Техниками и учеными.
Лицо Вольво приобрело презабавнейшее выражение.
– Живыми?
– Да, сударь. В месте, где живые сами мастерят машины. Не приручают дикие, а делают сами. Именно такие, какие хотят, и эти машины умеют не только то, что умеют, а то, что в них вкладывают живые. Понимаете? Если им нужен грузовик, они делают грузовик, если экскаватор - делают экскаватор. Если нужно - сделают одну машину, которая будет уметь и ямы рыть, и грузы возить. И эти машины не нужно приручать, они заранее приручены.
Вольво молча сглотнул слюну. Почему-то он поверил сразу. Сразу, с первого слова. Впрочем, неработающие часы могли убедить кого угодно.
–
– А что, имеют?
– осторожно спросил Вольво и покосился на Бюскермолена.
– По-моему, любые недостатки таких машин окупаются с лихвой.
– Как сказать, - Гонза пожал плечами.
– Что ты скажешь, например, на такое: чтобы эти машины работали нормально, за ними нужно постоянно следить. Как за больными. Ухаживать. Лечить. Но все равно, они спустя какое-то время умирают. Поработают, и умирают.
– Как живые?
– Бюскермолен даже привстал и отодвинул бокал с пивом.
– Болеют и умирают? Высокое напряжение! Поверить не могу.
Вольво задумался.
– Трудно ли делать машины?
– спросил он с некоторым сомнением. Он подозревал, что на этот вопрос Гонза и Пард могут и не знать ответа. Но Гонза ответил:
– Достаточно непросто. Впрочем, если есть место под названием «завод», где все для этого приспособлено и подогнано - не очень. Но хитрость заключается вот в чем: чтобы сделать машину, нужны другие машины, которые изменяют металл, пластик, дерево - любые части любых машин. Но ведь эти изменяющие машины тоже нужно сначала сделать, и тоже с помощью других изменяющих машин… в общем, получается замкнутый круг.
– Погоди, - вмешался Вольво.
– Но кто же тогда создал самую первую машину? Ту, на которой стали изменять металл и пластик?
Гонза развел руками:
– Откуда я знаю? Это, кажется, один из вечных вопросов. Я думаю, ответить на него просто невозможно.
Вольво крепко задумался.
– М-да… Ошарашили вы меня, скажу честно. Но почему-то я вам верю. Ну и где это ваше научное место находится?
Гонза и Пард переглянулись.
– А нельзя ли сначала уяснить ваши планы? Обрисовать, так сказать, ближайшую перспективу?
Вольво не колебался ни секунды:
– Планы? Попасть туда и научиться строить машины. Вы-то сами хоть понимаете, насколько это уведет вперед науку? Е-мое, да это же просто новая эра!
– Это-то мы понимаем. А вот… более конкретно?
– Ну, - протянул Вольво, - добраться до этого вашего места. Сколотить команду живых из двадцати, чтоб по городам без помех ходить, и вперед. Ну, и на месте уже разбираться.
– Мы с Пардом должны войти в команду. Мы станем сотрудничать только на равных условиях, надеюсь понятно?
– Да уж, понятно. Конечно, вы войдете в состав команды. Без сомнений. Это я гарантирую.
– Тогда, - Гонза шел по горячему, - по рукам? Мы с Пардом - в команде, и первое дело уже начато?
Вольво, не задумываясь, подал руку сначала гоблину, потом человеку. Гонзе и Парду. Двоим живым, которые принесли в Центр самую важную тайну со времен возникновения Большого Киева.
– По рукам! По рукам, судари-техники…
«Да, - подумал Пард отрешенно, - все получилось куда проще, чем мы с Гонзой ожидали. Стоило ли две недели изображать из себя крутого?»