Охота на эльфа
Шрифт:
— Привет, — нейтрально и буднично откликнулась Верба.
Потом она добрых секунд десять слушала собеседника, меняясь в лице: этакий едва уловимый переход от ленивого раздражения через любопытство и удивление к радости.
— Вот это да! — наконец, выдохнула она почти с восторгом. — Разгонов рядом со мной. Тополь, скажи ему сам.
И все-таки, передавая мне трубку, не удержалась и шепнула, выделив на свой взгляд, самое главное:
—
А Горбовский был, как-то необычно ласков, многословен и благостен.
— Здравствуй, Мишенька, — начал он со странного обращения, — Я очень рад слышать тебя. У нас тут новости. Мои ребята видели Юриуша Семецкого в Москве. Понимаешь, не в Гамбурге, и даже не во Вроцлаве, а именно в Москве. Конечно, у него совсем другая фамилия, и ни в какой разведке он не служит, то есть стопроцентный нелегал, но ошибки быть не может. Он там проходил медосмотр, так совпало все: даже рисунок радужки глаза и данные анализа на ДНК. Конечно, Миша, мы навели справки по всем каналам. Ни одна спецслужба пока не знает, что он жив. Или самые хитрые так искусно делают вид, что не знают. Но думаю, что действительно никто не в курсе, наши-то практически случайно на него напоролись. А он уже три месяца в Москве. И факт остается фактом: кроме нас, его там никто не пасет. Да и мы неизвестно зачем тратимся на наружку. Вот уже неделю Эльф не делает ничего: живет один на окраине в Новогирееве, работает в фирме по ремонту холодильников, вечерами читает книги и смотрит кино, любит гулять по парку…
— Леня, — перебил я его, устав от этого чудного монолога. — А зачем, собственно, ты мне все это рассказываешь по телефону? Мне же, наверно, предоставят документы, и я буду изучать все в подробностях.
Он ответил, помолчав:
— Если честно, не знаю, нужно ли там что-то изучать в подробностях. Тем более тебе. Для следственных действий у нас есть другие специалисты, Миша. А тебе просто нужно переезжать в Москву. Собирайся и вылетай хоть завтра. С женой и сыном.
— Погоди, Леня. Я не понял. Так мне нужно или можно в Москву?
— Можно на самом деле уже давно, — рассмеялся Тополь, — а вот нужно стало только теперь.
— Ах вы, мерзавцы! — сказал я. — Но все равно не понял: как это связано с господином Семецким?
— Формально — никак. В отличие от ЧГУ мы не охотились и не охотимся на Эльфа. Просто Анжей сказал: «Если Семецкий в Москве, Разгонов тоже должен быть в Москве». Вот и все.
— Ага. А слово Шактивенанды — закон для Причастных.
—
— Ну, хорошо. Так я должен вступить в контакт с Эльфом?
— Упаси Господь! — воскликнул он с неумеренной экспрессией. — Тебе просто надлежит быть в Москве. Вообще жить там постоянно, а заниматься при этом ты можешь абсолютно чем угодно.
— То есть вы не даете мне никакого задания?! — я просто боялся поверить в такое счастье.
— Сегодня — нет, — осторожно ответил Тополь.
— Не верю!!! — вскричал я, как Станиславский и Немирович-Данченко вместе взятые.
— А ты поверь, — шепнула Верба.
Она давно уже сидела рядом, прижавшись ухом к трубке с другой стороны, ей тоже было интересно.
— Вот, собственно и все, что я хотел тебе сказать, Миша, — Тополь решил закругляться. — Я очень скоро буду в Москве, там и пообщаемся. Пока, дорогой.
Он дал отбой, и Верба забрала у меня свой телефон.
— Знаешь, Мишук, — сказала она, — а я, наверно, не скоро появлюсь в Москве. Ты будешь без меня грустить?
— Конечно, — сказал я.
И это была правда.
Верба обняла меня за шею, прижалась щекой к груди на несколько секунд, а потом встала и решительно распорядилась:
— Ну, все. Теперь поезжай к своей Белке и Рюшику.
— А может, ещё разочек? — попросил я робко.
— Нет, — помотала она головой. — Мысленно ты уже в Москве. Не надо.
Помечтаете лучше вместе с Ольгой о вашей будущей счастливой жизни. И почему вдруг она назвала Белку Ольгой? Но я не стал спрашивать. Просто сказал:
— Наверное, ты права.
— Я всегда права, — со свойственным ей нахальством ответила Татьяна. — И вот эту штуку не забудь, — она протянула мне упаковку с шикарным интим-гарнитуром. — Ей будет приятно. У тебя, я вижу, осталась нерастраченная энергия? Вот и сбережешь для жены.
— В один день с двумя женщинами… — проворчал я.
— В первый раз, что ли? — улыбнулась Татьяна.
Я скинул халат и начал одеваться. Застегивая рубашку, подошел к окну, выходящему во двор. Ничего там не было интересного. Только дождик опять пошел сильнее. Но он шумел не грустно, по-ноябрьски, а радостно, бодро, жизнеутверждающе. В Москве такие дожди бывают разве что в июне или в июле после недельной удушающей жары.
Я смотрел на этот дождь в окне, и мне казалось, что я уже дома.