Охота на фейри

Уилсон Сара К.Л.

— И что? — спросила я, голос был резче, чем я хотела прозвучать, потому что мне это не казалось счастливым будущим. В нем не было отца или Хуланны. И я не была там охотницей деревни. И там не учитывали, что будет, если круг откроется снова. Это было будущее людей, сунувших головы в сугроб. Будущее для идиотов. Холодный ветер бросил кусочки льда в наши лица, и я укуталась в плащ. — А потом? Ты женишься на Хельдре?

Он отвел взгляд.

— Тогда зачем целовал меня? — я не сдержалась от колкости в словах. Поцелуй был горьким на моих губах.

Он сказал

с болью:

— Идем, Элли.

— Твоя мама послала тебя?

Он прикусил губу и раздраженно покачал головой.

— Твоя мама несчастна у Тэтчеров. Но она может жить с нами, если ты сдашься и перестанешь упрямиться. Моя мама… хочет вернуть подругу.

— Твоя мама послала тебя поцеловать меня? — я еще не слышала свой голос таким высоким. Ему хватило наглости смутиться еще сильнее. — А твой отец? Его она вернуть не хочет?

Дыхание вырвалось из него с шипением.

— Конечно, хочет!

— Если сдаться, этого не будет, Олэн! Нужно бороться! Нужно найти способ пройти в круг и забрать его!

— Ты не можешь просто уйти, Элли? — закричал он, лицо исказил гнев.

Мой гнев присоединился к нему, бил по моему самоконтролю с той же силой, что ветер, воющий вокруг нас.

— Ты — идиот, Олэн Чантер. И трус. Почему нельзя хоть раз попробовать?

Он склонился, слова были кинжалами:

— Почему нельзя хоть раз быть обычной девушкой, а не злым фриком?

— О чем ты? — что-то холодное и неприятное разбило мой гнев. Что-то, что шептало, что я знала, о чем он говорил, хоть делала вид, что нет. Что я всегда знала, что люди так меня видели. Что это было правдой.

— Тебе всегда нужно решить проблему, Элли. Ты всегда злишься из-за чего-то, что решила исправить. Ты никому не доверяешь. Ты не можешь быть счастлива. А теперь хочешь сделать всех нас несчастными с тобой.

— Ты не должен был приходить, — отчеканила я слова, чтобы не было ошибки. Я заставила губы перестать дрожать, дала ярости наполнить меня. Но ничего не могла поделать с дрожью тела. Гнев делал так с человеком.

Они думали, что я буду хорошей и просто сдамся? Тогда они меня не знали.

Я никогда не сдавалась.

И я не была хорошей девочкой.

— Ты права, — скованно сказал Олэн. — Я зря потратил время.

Он бросился прочь, и я не успела ничего сказать. Ветер трепал плащ, чуть не сорвал его с Олэна. Я дала себе расплакаться. Было приятно плакать, когда меня никто не видел. И никто не мог узнать мои слабости.

Слезы пропитали повязку, я пробралась в палатку, опустила клетку у маленького матраца и села на него со стуком. Ледяной ветер терзал палатку снаружи. Внутри я замерзла не только физически. Лед полз по венам, что-то затвердело во мне.

Завтра я поймаю того единорога. А потом использую ключ и уйду в круг, чтобы освободить отца и сестру. И никто меня не остановит. Ни Олэн. Ни вся деревня.

— Правда или ложь, — спросил Скуврель во тьме. — Ты влюблена в того человеческого мальчишку.

— Ложь, — прошипела я. Но настоящей ложью был мой ответ.

Глава

сороковая

Я не плакала, пока собирала вещи в сумку, которую мне дала мама. Сдаться — признать, что отказ деревни и всех, кроме моей семьи, оставил раны, которые я чувствовала, а я не собиралась так их радовать. Особенно Олэна.

Когда я закончила собираться, я развела костер. Я поставила клетку у огня, когда он разгорелся. Только потом я сняла повязку и осмотрела ключ.

— Правда или ложь, — сказал Скуврель. — Это самое красивое, что ты видела.

— Ложь, — сказала я. Самым красивым был он, но я не собиралась признавать это.

— Правда или ложь, — спросила я, стараясь не краснеть от своих мыслей. — Ты знаешь, как использовать этот ключ.

— Я знаю, как открыть круг, — согласился он.

— Ключом? — уточнила я. Он был красивым — золотым, хотя не из настоящего золота. Ни у кого в Скандтоне нет золота. Точно не столько.

— Я могу открыть его в любое время, — сказал он.

— И ты можешь сказать мне, как его открыть? — спросила я.

Я попыталась пожелать, чтобы ключ открыл круг. Ничто не произошло.

— Наша игра не завершена, — сказал Скуврель. — Я не прерываю игры. Ни за что. Ты не читала правила в той своей книге?

Я фыркнула, встала и проверила каждый камень в поисках скважины. Я поискала в траве замок, но прошел час, я проверила каждый дюйм обычным зрением и духовным, и пришлось сдаться. Ключ тут нигде не подходил.

— Правда или ложь? — спросил Скуврель. — Тебе нужно поймать единорога, чтобы использовать ключ.

Я посмотрела на него пристально.

— Правда?

Он усмехнулся.

Отлично. Мне нужно было оружие. А деревня лишила меня лука.

Я повернула ключ в ладонях.

— Зачем делать ключ, если он ничего не делает? Который не работает? — пожаловалась я.

— Он работает, — сказал Скуврель. — Просто ты делаешь это не так.

— Правда или ложь? — ворчливо спросила я, взяв нож и огниво. — Тебе холодно без камзола на таком ледяном ветру.

— Ложь, — его тон был игривым. — Только сердце холодное.