Охота на кентавра (сборник)
Шрифт:
— Не знаю.
Тому вдруг показалось, что кто-то прошел перед проходом сначала туда, потом обратно.
Он подавил в себе внезапный страх.
— Да, конечно, хотелось бы. Целый день в поле, на природе, один. И ни одной сволочи вокруг километров на десять. Хочешь скажу, чего бы я хотел больше всего в жизни?
— Скажи.
— Я хотел бы стать таким большим, что голова моя упиралась бы в облака, а ноги были, как небоскребы. Видел я однажды суперсмерчи на Венере. Это когда несколько смерчей скручиваются в один. И тогда кажется, что над планетой стоит гигантский черный человек с головой до неба и с несколькими руками
— Да.
— Кто там ходит? Пойду посмотрю.
Когда Том вышел из прохода, то наткнулся сразу на двух роботов, которые, расставив свои клешни, шли прямо на него.
— Вы что, ребята? Я вам не мусор. Или вы разозлились, что я поплевал на вас? Так я того, не хотел вас обидеть. Я могу вытереть и прощения попросить.
Роботы молча надвигались на него.
— Вы того, не сердитесь. Простите меня, сказал Том и пошел от них вдоль стены.
… - Есть! — закричал Клюге. — Попалась. Что-то маленькое и подвижное перед крайним роботом слева. Сейчас — перед вторым, мечется. Вы были правы, судя по размерам, это собака. Она напугана. Щель роботы уже прошли, так что деваться ей некуда.
— Отлично, ребята. — Рэм обрадовался. Сейчас пусть роботы включат свои щетки и пылесосы, чтобы нагнать на нее страху. И следите, чтобы между роботами не было промежутков. Сейчас очень важно правильно сделать перестроение роботов, когда они выйдут за ящики.
…Том шел от роботов и продолжал ик уговаривать. Потом они внезапно зашумели так, что он перестал слышать свой голос. Потом ящики кончились. Дальше был только пустой темный угол. Том завернул за ящики, но и оттуда навстречу ему двигались цепью такие же роботы.
Том впервые ощутил страх. Он вернулся назад и прижался к ящикам, рассчитывая, что роботы будут двигаться так же и тогда те и другие пройдут мимо. Но роботы на ходу стали перестраиваться, в цепи появились новые. Они заполняли собою расширяющийся проход между стеной и ящиками. Два крайних двигались на него справа и слева, неся свои страшные клешни на весу, едва не касаясь ими ящиков.
Тому казалось, что эти ящики — его последняя защита. Он прижался, пытаясь втиснуться между ними. Хотя бы какая-нибудь щель!
Он бы втиснулся в любую. Это всегда выручало его. Наконец, не выдержав, он закричал и, подпрыгнув, пытался забраться на ящики.
Но они были чересчур высоки для него, слабые пальцы срывались. Он повис, и тут робот зацепил его клешней, и Том упал на пол.
Когда Том вскочил, цепь роботов уже отгораживала его от ящиков, а позади был только угол. Он попятился от двигающейся массы железа и, чувствуя, что пропадает, закричал:
— Малыш, помоги! Слышишь, Малыш?
Он звал на помощь единственного, кто мог его здесь услышать.
— Малыш! Ма…
Он шарил руками у себя за спиной и ждал, что ближайший робот ударит его клешней. Но вдруг вместо этого стена, в которую он упирался спиной, легко подалась, и он почувствовал, что опрокидывается,
… - Сработало! — подпрыгнул Клюге. Пресс сработал! Значит, попалась, голубушка.
— Хорошо, ребята, молодцы! — командор Рэм остановился и отбросил пустую бутылку. — Поздравляю, мы избежали больших неприятностей, очень больших. И никаких следов. Проверьте, не велось ли каких-нибудь записей.
Расставьте роботов по местам. И предупреждаю: держать язык за зубами, чего бы это ни стоило. Иначе нас посадят. Но раньше я застрелю болтуна вот из этой штуки, — Рэм похлопал по кобуре бластера. — Это я вам твердо обещаю. Продолжайте вахту!
И ушел, неуклюже ступая.
3. Дно
Гленд вошел в диспетчерский зал Центра Управления Погодой Дионы через служебный вход и остановился, удивленный ярким светом и многолюдием. Всякий пункт управления ассоциировался у него с теснотой и обилием приборов, с полумраком и настороженной тишиной. А здесь, в огромном зале, толкалось и шумело множество народа, яркий свет исходил из сотен телевизионных экранов, полностью занимавших три высокие стены и купол потолка. На экранах шел дождь и светило солнце, царили зима и лето, были день и ночь. Станции слежения Управления, разбросанные по всей планете, давали непрерывную информацию. У четвертой стены, где располагались ЭВМ, двигались люди в униформе. Гленд узнал своих сотрудников. Вот от них отделился Пол и направился к нему. Гленд поморщился, у него болела голова и подташнивало после гибернации, хотелось побыть одному, не торопясь осмотреться. Но Пол уже подходил, возбужденный и радостный.
— Все идет по плану, — начал он, позабыв поздороваться. — Задействовано тридцать три процента цепей мозга, остальные заблокированы. Уже накачиваем его информацией. Скоро можно подключать к управлению.
— А как… сам «Малыш»?
Гленд хотел спросить: «Как чувствует себя „Малыш“?» Но подумал, что вопрос прозвучит странно для Пола, и поправился.
— Нормально. Считает без заминки. Ранжирует полученную информацию.
— Хорошо. Идите занимайтесь своим делом, — сухо сказал Гленд.
Шимановский, обиженный, удалился.
Гленд снова осмотрел зал. Его люди заняты «Малышом». Справа на возвышении у накрытого стола толпятся члены правительства Дионы, среди них два члена Совета Ученых. Вежливо раскланиваются, переговариваются. А у экранов бестолково толкаются шумные и пестро одетые люди с грубыми лицами.
Некоторые с тупым видом глазели на возню ученых, другие, повернувшись задом к правительству, показывали на экраны пальцами.
Третьи выпивали по углам и хихикали. Все они были отгорожены от остального зала веревкой.
Странный ему приснился сон. А говорят, что при гибернации снов не бывает. Нужно говорить: сила судьбы. Так она сказала? Гленд не вспоминал о ней уже многие годы. А вчера вдруг ясно увидел капли дождя в ее волосах, обиженное дрожание ресниц. Услышал давно не существующий голос. Сила судьбы.
Неужели действительно в тот последний его вечер на Земле шел дождь и они гуляли в саДУ?
Гленд вздрогнул, оглянувшись. К нему подходил Тимон Крон, член Совета. Крон занимался на Дионе ловлей голосов избирателей, выказывал себя знатоком агрикультуры, прикидывался народолюбцем.