Охота на «крота»

Дикки Кристофер

— Он там?

— Да.

— Мы подождем здесь, — бросил водитель.

— Почему?

Он ничего не ответил, но я услышал, как Мириам снова застонала на заднем сиденье.

— Заткнись, — сказал человек с татуировкой в виде колючей проволоки и снова шлепнул ее.

— Это уже второй раз, — прошептал я. — Отдайте ее мне.

— Она такая милая и мягкая. Возможно, я оставлю ее себе.

— Закрой свою пасть, — крикнул водитель.

За нами притормозил фургон «крайслер». Потом подъехал взятый напрокат «шевроле»-седан. Из фургона выскочило пять человек, и еще трое — из «шевроле». Большинство из них походило на бандитов, но у одного была жидкая бородка и короткая

стрижка, как у членов группировки Салафи, которые считали себя первыми последователями Мухаммеда. Все, кроме одного типа, стали вытаскивать из багажников винтовки. Я рассмотрел его — кожа на лице у него была почти коричневая, как у мексиканца, и он держал снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Я заглянул в его черные глаза. Вполне возможно, что именно он стрелял в меня с кукурузного поля. Но мне был нужен не он.

У меня в руке зазвонил телефон.

— Да.

— Вы на месте, — утвердительно произнес все тот же незнакомец.

— Где ты?

— Братья пойдут с тобой и заберут Меч.

— Я никуда не пойду без моей девочки.

— Ты получишь ее, когда у меня будет Меч.

Стрелки расположились на погрузочном помосте и по углам здания. Один из салафистов прижимал к уху наушник. Похоже, он ждал приказа.

— Я заберу ее сейчас, — сказал я твердо.

На линии стало тихо, и мне даже показалось, что связь оборвалась. Потом голос зазвучал опять:

— Передай телефон брату на заднем сиденье.

Человек с татуировкой выслушал все, что ему сказали. Он взвел курок пистолета и улыбнулся, а потом направил дуло мне в лицо и передал телефон.

— Вылезай из машины, — услышал я. — Возьми девочку. Но иди медленно.

Выходя из машины и закрывая за собой дверь, я неотрывно смотрел на дуло пистолета. Сукин сын с татуировкой схватил Мириам за волосы и потянул.

— Иди к папочке, — процедил он, и тут я заметил, что на лице у нее синяки. Я взял ее на руки и прижал к себе. В этот момент мне казалось, что я держу в руках будущее всего мира. Она плакала тихо и беззвучно.

— Пошли, — сказал я.

Один из салафистов выбил фанеру, закрывавшую вход, а трое остальных вошли в образовавшийся проем. Они двигались, как люди, обученные ведению боевых действий в условиях города, — уверенно держались и понимали поставленную перед ними задачу. Главный салафист поднял руку к наушнику, прислушался, а потом жестом приказал мне войти. Человек с татуированной колючей проволокой шел за мной.

Внутри «Кей-марта» было темно и жарко, в затхлом помещении пахло пылью. Сквозь пробитое нами отверстие и трещины в фанере пробивался свет, но его было недостаточно, и мои глаза постепенно привыкали к темноте. Все товары исчезли, на полу валялись обрывки чего-то и обломки ящиков. Но высокие стальные полки в центре магазина сохранились. Они тянулись бесконечными рядами. В конце торгового зала вдоль стен висели более широкие полки для тяжелых товаров. Они, как леса, поднимались до самой алюминиевой крыши.

Дуло пистолета уперлось мне в затылок. Я прижал к себе Мириам и услышал голос в телефонной трубке:

— Ты уже в здании?

— Да.

— Отдай то, что нам надо. Живо!

Я стал как можно быстрее передвигаться в темноте, по бокам от меня шли двое вооруженных мужчин, а сзади — татуированный. Другие стрелки проникли в помещение и рассредоточились, прочесывая помещение в поисках тех, кто мог прийти сюда раньше и устроить засаду. Фотоотдел находился недалеко от входа. Печатную аппаратуру увезли, но прилавки остались. В конце помещения находилась дверь в комнату без окон, где обычно хранились химикаты.

— У кого-нибудь есть фонарик? — спросил

я. — Он там.

Салафист вытащил из кармана зажигалку «Бик». Большой баллон стоял вертикально в дальнем углу комнаты. Он был обвит тяжелой цепью, которая удерживала его в вертикальном положении и приковывала к водопроводной трубе. На полу валялся полупустой пакет для мусора. Он выглядел так, будто его здесь только что оставили — на нем совсем не было пыли.

— Замок внизу, — сказал я.

— Отстегни его, — приказал мужчина с татуировкой в виде колючей проволоки, он так и держал пистолет у моего затылка. Тот самый подонок, который бил мою девочку. Я опустился на колени, прижимая к себе Мириам, и оттолкнул пакет в сторону. Я почувствовал, что в нем было что-то резиновое, какие-то ремни, и одна, возможно две, канистры.

— Мне нужно больше света, иначе не смогу набрать комбинацию, — обратился я к татуированному.

Он сделал шаг вперед и выстрелил в цепь из пистолета.

— Нет! — крикнул я. — Так баллон расколется, и мы все погибнем!

Он отступил.

Я вертел в руках замок, изучал цепь, осматривал мешок с мусором, пытаясь понять, что мне в нем оставили. Комбинацией на замке должны были быть либо нули, либо день рождения моего отца 31-08-20. Бетси знала об этом. Нули не сработали. Один из салафистов позади меня заговорил в микрофон по-арабски. День рождения тоже не сработал. Возможно, цифры нужно было набирать справа налево. Мириам слегка вздрогнула, впадая в полузабытье. На руках у своего папы она чувствовала себя в безопасности.

У меня в руке опять зазвонил телефон.

— Баллон слишком большой. — В голосе звучало подозрение.

— Это дополнительная защита, — объяснил я.

— Что ты сделал с Мечом? Это не он.

— Нет, он.

— Выходи из маленькой комнаты, — приказал незнакомец по телефону.

— Черт побери, где ты? — спросил я, отбрасывая мешок с мусором через дверь. — Ты меня видишь? Ты видишь меня?

Я уже вышел из комнаты, держа на руках Мириам и оглядываясь по сторонам, пытаясь обнаружить своего преследователя. Двое из салафистов были еще в комнате, они возились с канистрой и цепью.

— Посмотри на эту штуку сам! — крикнул я. — Баллон под высоким давлением. Меч внутри.

Салафист, стоявший рядом со мной, слушал голос в наушниках и смотрел то назад, то вперед. Он стоял между мной и татуированным. Потом он сделал рукой простой жест — как будто нажимал на воображаемый спусковой крючок. Я посмотрел на ствол пистолета.

В руке у татуированного мужчины взорвался пистолет и упал на пол вместе с пальцами. Мужчина уставился на меня, словно я был в этом виноват. Он был в шоке и не мог кричать, даже испытывая адскую боль.

В следующее мгновение раздалось еще несколько выстрелов, послышался свист пуль, и в маленькой комнате взорвался газовый баллон и его осколки поразили двух находившихся там салафистов. Густой хлорный туман стал просачиваться через дверь. Я схватил пакет с мусором, закрыл глаза, задержал дыхание и прижал лицо Мириам к своей мокрой от пота джинсовой куртке. Правой рукой нащупал маску и ремни. Затем надел ее и сделал глубокий вдох. Воздух был чистым. В пакете была еще одна канистра размером с банку из-под кока-колы — защитное средство при работе на водопроводной станции. Мириам отталкивала мои руки, она была во власти страха и отчаяния. Я вытряхнул пластиковое покрывало, надел ей на лицо и завязал шнурки вокруг ее шеи. Пластик окутал ее, зажав ей нос и рот, перехватил крик и дыхание, но секунду спустя маленькая банка наполнила пакет воздухом. Теперь она тоже могла дышать. Но она не хотела и не могла успокоиться.