Охота на Крысолова
Шрифт:
Я несколько раз делал прыжки и обрушивался на Оби-Ван Кеноби сверху, и практически достал его, по крайней мере, он получил незначительное ранение, по его взгляду я понял, что он держался уже из последних сил. Его тактика сводилась к обороне и он не мог выиграть этот бой. Внезапно у меня один меч вышел из строя. Его луч погас и при активации меч выдавал лишь дугу, напоминавшую эффект от электрического шокера. Видимо кристаллы тоже имели какой-то предел, а Оби-Ван Кеноби не даром сам отбирал и приносил их Джедаям. По его хитрой улыбке я понял, что был прав. Мгновенно мы поменялись местами, магистр уже нападал, а я защищался, но с одним мечом это давалось мне с большим трудом. Я отступал, ища лазейку в его обороне, понимая, что и второй меч в любую секунду мог выйти из строя. Мечи теряли свою энергию от соприкосновений и каждый удар мог бы стать последним. Также
Внезапно, стадион вокруг исчез и мы оказались с ним в лесу, видимо картинка вокруг — это был какой-то морок, который Крысолов напускал при помощи своего тумана.
Моя информационная панель показывала, что у меня оставалось 50 % здоровья. Мой враг отскочил и с видом победителя стал издали посматривать на меня. Я вдруг понял, чего он добивался, если мое здоровье дойдет до нуля, я конечно смогу перезапустить эту же миссию, но потеряю все свои артефакты. Крысолов сейчас окажется победителем и будет иметь серьезную фору, чтобы привести все свои угрозы в исполнение. Наверняка он также завладеет и моим Амулетом и может даже попытается перезапуститься. Нельзя было давать ему такую возможность, я с трудом поднялся и двинулся к нему со своим световым мечом. Мой противник поудобнее перехватив свой посох оставшейся левой рукой стал пятится от меня. Мы снова сошлись в поединке, и в этот раз мой меч действительно отключился уже по настоящему. Крысолов тут же нанес мне рубящий удар и я тоже потерял правую руку. Это было полное фиаско. Он снова ткнул меня посохом в живот и я упал, теряя последние проценты здоровья. Магистр навис надо мной со своим посохом и в этот момент раздался выстрел, пуля пробила голову Красолова. Я видимо на некоторое время потерял сознание, так как когда очнулся, то увидел над собой Андрея. Взволнованный Чопорец держал в руках мою винтовку.
— Товарищ Василий, вы как?
— Умираю, — тихо прошептал я. Моя система показывала всего 1 % здоровья, оставшейся рукой я снял с шеи Амулет и протянул Чопорцу, — передай Насте, что я люблю ее.
— Держитесь, товарищ Василий, держитесь! Вы же сильный, подумаешь рука. А Настя отправила меня назад сразу, сказала, чтобы я разыскал и защитил вас. Я видел как вы улетели. И за вами. Вот встретил наших, они сказали сюда, но немного не успел. Она мне не простит ведь, ну что вы? Только не закрывайте глаза, товарищ Василий! — буквально рыдал Чопорец.
— Если все перезапустить, но тогда уже не встречу ее. Я не смогу без нее. Я что-нибудь придумаю, Настя…
Все исчезло. Система показывала черный экран, на котором мигала только одна надпись:
ТЕКУЩАЯ МИССИЯ ПРОВАЛЕНА!
Перезагрузка: да/нет
У меня был только один выбор.
Глава 31
Я очнулся и уставился в белый потолок. «Видимо Чопорец доставил таки меня в военный госпиталь» — первое, что пронеслось в голове. Но потом я вспомнил про отрубленную Крысоловом руку и задвигал ей, она была на месте. Я с трудом повернул голову и разглядел высокотехнологичные системы и аппараты современной больницы. «Я вернулся», — понял я. Под рукой была кнопка, которую я нажал, вызывая медперсонал.
Как оказалось, я находился в медицинском комплексе в Пролетарке. Врачи пояснили мне, что мой биочип в порядке, но нервная система оказалась очень истощена, так как я провел в вирткапсуле около трех суток в режиме повышенной виртуальной модуляции. Видимо режим одиночных миссий, который наделял меня невероятными возможностями имел и свою цену: я чувствовал себя так, как обычно ощущает себя человек после двухнедельного пребывания в вирткапсуле. Первые мысли были не о детях или Крысолове, а о Насте, но здесь мне никто не был в силах пока помочь, о ее судьбе мог знать только суперкомпьютер Марк в Сколково. Через час, как я очнулся приехал Сапрыкин с подробным докладом обо всем произошедшим за эти сутки. Дети все успешно пришли в себя
Моя жена Юлька прибежала в больницу через пару часов, как только у нее закончился эфир на РУ. ньюс. тв. Она долго ругала меня за мое безответственное отношение к семье и такое спонтанное и опасное решение «отправиться в сеть на поиски маньяка». То что я отправился на войну и каждую минуту рисковал своим здоровьем на фронте, она видимо не совсем понимала, находясь под воздействием журналистких клише об опасных «киберманьяках». Я сразу вспомнил о словоблюдах. В конце концов, когда Юлька накричалась и наплакалась, она простила меня и сказала, что очень соскучилась. Также она попросила ни с кем из прессы не общаться, так как она первая возьмет у меня интервью. В больнице я должен был пробыть еще один день, поэтому жена пообещала прийти завтра уже с нашими детьми — Димкой и Владой.
На следующий день меня навестило начальство и вручило мне цветы и грамоту, а также утвердило мне недельный больничный. Вечером в палату тихо постучали и сначала вошел охранник, а за ним директор крупной нефтяной компании Петр Дремин. Он пришел поблагодарить за своего сына, который оказался в числе членов Ордена Джедаев.
— Мне Влад все рассказал о ваших подвигах и дуэлях, вы молодец, проделали большую работу, — сказал Дремин, пожимая мне руку. — Сын мне не признавался конечно, на какую экскурсию он там собирался, вы знаете он увлекается спортивным саберфайтингом, но я смотрел на эти увлечения сквозь пальцы, думал безобидная ерунда, а вот как повернулось дело. Я думаю этого Сотникова нужно привлечь конечно, это он втянул Владика.
— Дети ни в чем не виноваты, Петр Германович, преступник конечно же хороший психолог, он подкупил ребят щедрыми обещаниями, что все они станут героями и помогут нашим прадедам победить фашистов на войне. Ваш сын — патриот свое страны и ругать его за это нельзя. Как только ребята поняли, что их используют, они тотчас прекратили сеанс. А Сотников получил свой урок на всю жизнь. Не ломайте парню карьеру пожалуйста, он как-никак надежда нашей олимпийской сборной.
— Хорошо, Леонид Аркадьевич, я вас услышал, но тогда разрешите мне посодействовать в вашем вопросе, насколько я понял вы недавно возглавили свой отдел, а ваши документы об очередном звании где-то затерялись в бюрократических коридорах, да и к ордену вас пожалуй нужно представить.
— Спасибо, но я согласен и на медаль, — улыбнулся я.
— Вы очень скромный человек, надеюсь вы быстро поймаете этого Крысолова, который увел за собой наших детей. Насколько я понимаю, учитель, который был с ними до сих пор в коме. Вы не знаете, что там с ним произошло? Никто из детей не хочет говорить на эту тему.
— К сожалению я тоже только изучаю все аспекты этого непростого дела, всему виной видимо хакерские программы Крысолова. Несмотря на то, что я находился там, я думал только о том, как спасти детей, но мы обязательно установим все факты преступления и виновные не уйдут от ответственности, а сейчас прошу меня извинить, Петр Германович, мне пора на процедуры.
— Конечно, конечно, Леонид Аркадьевич, простите, заболтал вас, тут, так сказать, небольшой презент от шефов вашего ведомства, — Дремов кивнул головой своему охраннику и тот открыл дверь палаты и запустил двух других сотрудников безопасности с большими корзинами всяких деликатесов и конфет. Палата сразу наполнилась ароматами тропических фруктов.
— Тут красная и черная икра, крабы, балык, рыбка копченая, фрукты в общем все, чтобы вы поскорее восстановили свое здоровье.
— Большое спасибо, но не нужно было.