Охота на монстра

Романов Виталий Евгеньевич

–  Травит… - с сожалением отметил Андрей.
– Травит, сволочь…

–  Это конец, - Букач присел на краешек другого баллона, - больше надеяться не на что.

–  Травит, но это хорошо, - Славцев будто не слышал боцмана.
– Раз пускает пузыри, значит, что-то еще осталось внутри…

И тут он вскочил на ноги.

–  Ризе мне! Сюда! Быстро!
– потребовал он.

А сам метнулся к груде искореженных баллонов, пытаясь среди них обнаружить те, в которых еще оставался кислород, хоть немного.

Лутченко мигом бросился исполнять приказ, а Букач присоединился к Андрею, угадав замысел командира.

Вдвоем они принялись сортировать баллоны на те, что можно было смело записывать в безнадежные, и те, что еще содержали живительный газ.

–  Карл!
– едва Ризе появился на палубе, Славцев подтащил тяжелый баллон к старшему механику, вновь наслюнявил палец, провел в нужном месте по поверхности, дал полюбоваться на пузырьки.
– Сможешь заварить это? Чтоб держало?

–  С ума сошел?!
– возмутился Ризе.
– Это ж промышленное изготовление!

Там их на пригодность электроникой проверяют, по стандартам!

А мне чем?!

–  Да ничем!
– разозлился командир.
– Просто завари! И все!!! У сварочного аппарата аккумуляторы заряжены?

–  Да, - Ризе покусал губу, прикидывая, не взорвется ли полупустая емкость.
– Только, Андрей, это глупо. Я смогу работать лишь на пониженной мощности. Былую прочность баллонам не вернешь, они все равно не перестанут «травить».

–  Сделай что можешь!
– приказал капитан. Но тут же изменил тон, чуть ли не взмолился: - Это наш последний шанс, Карл. Пусть держат хоть половину расчетного давления! Треть! Четверть! Без кислорода мы не сумеем бороться…

Карл- Хайнц помедлил, думая о чем-то своем и глядя на Андрея. Затем кивнул, соглашаясь с командиром.

…Сварочный аппарат притащили втроем - Славцев, Пирелли и Лутченко. Букач и Ризе заканчивали сортировку баллонов.

Потом, опустив маску на лицо, старший механик приступил к спасательной операции. К концу мучений с емкостями на грузовой палубе появился и Христо Малков - бледный, шатающийся, но теперь взгляд связиста стал вполне осмысленным.

Малек ни о чем не спросил, лишь остановился в проходе, глядя на товарищей, заботливо укладывавших спасенные баллоны на подстилку из мягких одеял. С каждым резервуаром люди обращались так, словно он был изготовлен из хрусталя.

Потом Славцев заметил молчаливо стоявшего Малкова.

–  Христо!
– выпрямившись, Андрей задал вопрос, который мучил его с момента аварии.
– Ты успел доложить в службу контроля сектора о встрече с чужим кораблем?

Компьютерщик виновато шмыгнул носом, отрицательно помотал головой.

–  Ума не приложу, что со мной приключилось, - вздохнув, объяснил Малков.
– Как Ник отдавал приказ - помню. А что потом… Кстати, где кэп?

Лутченко и Славцев переглянулись. Стало понятно, что находившийся в отключке связист до сих пор не знает о гибели командира «Осла».

–  Убит, - решив не откладывать дела в долгий ящик, ответил Андрей.
– Убит бандитами, которые захватили наш корабль и груз.

–  А Памела?
– испуганно спросил Малков.
– Памела Йоханссон?!

–  Тварь! Подстилка!
– не выдержал Пирелли.

И прибавил несколько крепких ругательств.

–  Христо, у нас мало времени, - Славцев ненадолго оставил работу, вытер пот со лба.
– Сейчас не тот момент, когда надо рассказывать обо всем подробно. Кратко:

Памела Йоханссон заодно с преступниками, которые находились на «аварийном» корабле. Она играла роль пай-девочки… Нас подставили… Ника убили, метафроппизол перегрузили на другой борт, а «Осла» взорвали.

–  Вот черт!
– компьютерщик ошалело посмотрел на Андрея.
– Вот черт! Надо срочно связаться с галактическим контролем, доложить им! Я сейчас, ребята…

Он хотел развернуться, резвой трусцой направиться в радиорубку, еще не зная, что той больше не существует, как и переносных радиостанций, но его остановил окрик Славцева:

–  Стой, Христо! Стой!

Связист обернулся.

–  Сядь, передохни. Торопиться некуда…

И тогда Малков, несмотря на туман в мозгах, все понял.

–  Рубку взорвали?
– то ли спросил он, то ли сам ответил на вопрос.

–  И рубку, и ходовой мостик, и машинное, - хмуро подтвердил Букач.
– Все взорвали, Христо. Умирает наш ослик…

Компьютерщик опустился на пол, тупо глядя на товарищей.

А Карл- Хайнц Ризе в это время поднял защитную маску с лица.

–  Андрей, я закончил!
– сказал он.
– Слава богу, не рвануло… Больше ничего не сделаем. Что могли спасти, то спасли.

–  Отлично!
– Славцев позабыл про Малкова, повернулся к Лутченко.
– Анатолий! У тебя в медицинском отсеке есть кислородные маски?

–  Есть, - подтвердил врач.
– Три штуки. Увы, четвертая неисправна. В прошлом джампе забарахлил редуктор, но перед рейсом починить не успели. Командир, только чистого кислорода в медотсеке нет, магистрали подачи обнулены, потому что регенератор уничтожен.

–  Три штуки… - Андрей задумчиво, оценивающе посмотрел на членов экипажа.
– Там, на шлангах, стандартные переходники? К баллонам подойдут?

Врач наклонил голову, прищурил глаз, словно примериваясь. Кивнул.

–  Тащи!

…Ризе, у которого все еще кружилась голова, толком отдохнуть не успел. Без его рук мало что могло получиться, а каждая минута была на вес золота. Карл-Хайнц и Алессандро Пирелли работали на десантной палубе в защитных масках, собранных по методике Славцева - из медицинских аппаратов и заваренных кислородных баллонов.

Механики мастерили один работающий двигатель из трех - для этого с катеров снимали уцелевшие детали, переставляли на менее пострадавший бот, который был выбран Ризе. Алессандро Пирелли «добывал» необходимые части двигателей, транспортировал их с помощью кран-балки, которую запитали от еще теплившейся аккумуляторной секции. Двое других членов экипажа помогали в качестве грубой физической силы: перетаскивали, подавали, держали - делали все, что приказывал Ризе.

Менялись очень часто, потому что долго в аварийном отсеке не выдерживал никто. Помощникам приходилось использовать одну кислородную маску на двоих, дышать в десантном отсеке без прибора уже не получалось. Теперь кровь текла не только из носа - изо рта, ушей. Легче других выносили эти муки Славцев и Лутченко. У Франтишека Букача в разряженной атмосфере почти сразу начинались сильные кровотечения, скорее всего, из-за комплекции боцмана - из-за высокого артериального давления. А Христо Малков был еще слаб, не совсем адекватен после отравления газом «от Памелы», он плохо и медленно выполнял команды.