Охота на мух. Вновь распятый
Шрифт:
Илюша продолжал стоять у доски. Онемевшие, потерявшие чувственность руки он опустил, но ему никто не догадался пока развязать ноги, а сам он этого сделать не мог никак, не ощущал их, руки висели плетьми, и боль постепенно, сотнями тонких игл, овладевала руками, все сильнее и сильнее покалывая, начиная с кончиков пальцев.
Сергей первым заметил, что ноги Ильи связаны, бросился к нему и, опустившись на колени стал развязывать тугие узлы веревки, помогая себе при этом и зубами. Но со стороны это можно было принять
— Целуй, целуй ноги у пархатого! — съязвил Игорь. — Скоро мы вас всех под корень.
— Убирайся из класса! — заорал на него Аркадий Маркович. — И передай отцу, что я его лично вызываю. Не как комиссара, а как отца.
Игорь схватил сумку и направился к двери. Однако, взявшись за ручку двери, он замер и, повернувшись к учителю, злобно пригрозил:
— Смотри, как бы он тебя не вызвал!
И ушел, а Аркадий Маркович, ощутив внезапную слабость в ногах, бессильно спустился на стул.
В класс вошел директор школы, Тенгиз Абрахманович.
— Что у вас в классе опять стряслось, Аркадий Маркович? — спросил он с улыбкой.
— Соученика распяли, мерзавцы! — с трудом выговорил Аркадий Маркович.
— Насмерть? — директор школы побледнел, почувствовав, как опять под ним зашаталось директорское кресло.
— Живой сидит! — и Аркадий Маркович обессиленно показал рукой на бледного, бледнее мелованной стены, Илюшу, которого Сергей уже успел усадить за парту.
— Мы разберемся, разберемся! — привычно забубнил сразу успокоившийся Тенгиз Абрахманович. — Бледный какой! Иди домой, я тебя отпускаю. Готовься к экзаменам, ты свободен от уроков. Кто-нибудь пусть проводит его домой.
— Я провожу! — вызвался охотно Сергей Шпанов…
Они шли вдвоем по улице и молчали. У Илюши все еще болели руки, плохо они ему повиновались, будто чужие были. А Сергей не решался спросить, решив дождаться, пока Илья придет немного в себя.
А Илюша пришел к самому правильному решению: плюнуть и растереть. И не тратить много энергии на всяких подонков, которых все равно выручат высокопоставленные родители. И он был очень рад неожиданному приобретению новою друга, кто раньше, как казалось Илюше, относился к нему отрицательно.
— Давай, пройдемся по бульвару? — предложил Илья Сергею.
— Пошли! — охотно согласился Сергей. — А за что они тебя так? — не удержался все же он от вопроса.
— Рассказал в милиции, что видел Арсена с Игорем в окне класса, — пояснил Илья.
— Это когда они пытались девочку изнасиловать? — понял Сергей.
— Вывернулись! — с сожалением произнес Илья. — На нее же все и свалили.
— В чем смысл распятия? — спросил неожиданно Сергей.
— Христианское решение: смерть Иисуса искупает грехи верующих в него, — пояснил Илья, с любопытством взглянув на Шпанова.
— А эти мерзавцы разве христиане? — удивился Сергей.
— А
— Хочу! — сразу согласился Сергей, чем опять удивил Илюшу.
Они присели на скамейку приморского бульвара, где в это время года было настолько хорошо, что не хотелось никуда уходить, так и жил бы здесь. Илюша с трудом достал из сумки толстую тетрадь.
— Вот! — нашел он нужный отрывок. — «Поскольку грехопадение вызвало потерю праведности, впадение в рабство к дьяволу и гнев Божий, и поскольку грех первородный передается по рождению, а не подражанием, поэтому все, что имеет греховную природу и всяк виновный в грехе первородном может быть искуплен крещением».
— Но человек рождается невинным! — возмутился Сергей. — Он сам делает свой моральный выбор: грешить или не грешить.
— Ты изучаешь иудаизм? — удивился Илья, по-другому вглядываясь в Сергея.
Сергей смутился и промолчал. А Илья не стал настаивать на ответе и продолжил:
— Апостол Павел писал в послании «К римлянам»: «Грех пришел в мир через одного человека…» А поскольку прегрешение одного повело к наказанию всех людей, то правый поступок одного ведет к оправданию и жизни всех людей. И как непослушание одного сделало грешниками многих, так и покорностью одного многие сделаются праведными! Вот такой неожиданный вывод! — заключил Илья.
— Этих мерзавцев никакими праведными поступками не приобщишь к праведности! — не верил святому Павлу Серега Шпанов.
— Безнаказанность развращает! — печально сказал Илья.
— Больно было? — с сочувствием спросил Серега.
— Здесь больно! — Илюша показал на грудь. — Все так радовались неожиданной потехе. Это было почти для всех развлечением. Физическая боль, кровь, крики многих бы отпугнули. А боль души не видна. Издевательства без боли и без крови, оказывается, только развлекают толпу.
— Ты считаешь, это была действительно шутка? — спросил Сергей.
— Нет, конечно! — убежденно ответил Илья. — Это была месть, заранее задуманное издевательство.
— Вот увидишь, все сочтут ее за «шутку»! — уверил Сергей. — Хорошо еще, что тебе не надо будет ходить до экзаменов в школу. Ежедневно видеть этих негодяев, дышать с ними одним воздухом…
— За шутку принять удобнее! — грустно сказал Илья. — А не освободил бы директор, продолжал бы ходить в школу, как миленький. Не бросать же перед самыми выпускными экзаменами.
— И большинство из тех, кто равнодушно смотрел на твои нравственные мучения, или принимал сторону мучителей, завтра, как ни в чем не бывало, будут разговаривать с тобой. Ничего себе — «шутка»! Во что люди превратили человека!