Охота на некроманта

Молох Саша

— Сам-то как думаешь, что на Раевском произошло?

Лука пожал плечами:

— Звучит как фантастика. Тетка-цветочница и сторож совершили подъем. Совершенно запредельной силы. Первая категория, хотя я таких незарегистрированных не знаю. Тем более — в возрасте. Пока они кого-то тащили, очень много распылили и зацепили Егора. Что уж они там творили — я не скажу, но некроманта они подняли на остаточном эффекте. По случайности. Таких проблем, как эта, никому и за миллион не нужно, не то что на халяву. Пока Егор набирался сил и вставал — основной подъем закончили, и они ушли. Сторож остался. Может, прибраться, или следы замести, или Настин труп поглубже

припрятать — и попал Егору под холодную руку.

— Ну и скажи мне, кто ж среди вас такой талантливый? Ну, кроме вашего директора, которому уже царствие небесное? — тетя Лида стукнула ладонью по столу так, что чашки звякнули. — У меня Матфей, тот самый, который всех вас на Рассоху перетаскал, чаи гонял каждый раз. С наливкой. Все ныл, что мельчаете — за последние лет десять ему попался только один новичок четвертой категории. Все остальные — от пятерки и жиже...

— Тетя Лида, не машите так рукой, — подал голос Егор. — У вас справа, под ребрами, пятно. Оно горячее всего остального. Наверное, врача надо. Со спины мне хорошо видно.

Тетя Лида мрачно смерила Егора взглядом:

— Знаю. Через две недели положат на операцию. Рак это, голубь мой. Самый настоящий, — она отвернулась и с преувеличенной тщательность стала нарезать остатки макового рулета. — Зато смотри, какое чудесное применение тебе нашлось. Диагностика без рентгенов. Разберетесь, что к чему, и откроете центр волшебной терапии. А у кого неутешительный прогноз — вот специалист по эвтаназии сидит, броней стучит. Что у вас лица сделались, как будто я уже ваша клиентка? Не дождетесь. У меня еще планов на десять лет вперед. Вот, питомник для рододендронов собираюсь завести. Сосед, который из коттеджа, обещал саженцами поделиться — им от прежних владельцев три куста досталось. Когда цветут — все Шушенки смотреть ходят. Только погляди, я на прошлой неделе сфотографировала, — тетя Лида суетливо полезла в карман кофты, достала телефон и подсунула Луке под нос экран. — Видишь, вот это даурский, а это ледидора.

Лука телефон взял, состроил понимающее в рододендронах лицо, но на тетю Лиду продолжил коситься с сочувствием. Потом передал телефон Насте, которая из вежливости взглянула на фото. После маминых гераней и фиалок, которые пришлось нюхать все детство, идеальными цветами она считала кактусы: не пахнут, поливаешь когда придется, помрут — не жалко. На фото же было нечто пятнистое и пышное, удивительно яркого цвета. Настя листнула на следующее фото и чуть не выронила телефон — на экране, рядом с высоким зеленым кустом, стоял давешний покойный сторож с Раевского, держал в руках опрыскиватель и смотрел недовольно.

— Так что рано вы меня в свои списки вносите. Да и упокоя я в завещании не указывала. Полежу еще в первой форме, — устало закончила тетя Лида, убеждая скорее себя, чем собеседников. — Голуба, ты чего там застыла? Цветочки понравились? Вот летом приедешь — я тебе уже свои буду показывать.

— Это тот самый сосед, который вам лестницу починить обещал и рассаду дать?

— Да.

— Не ждите, не починит. Умер он, — Настя осторожно, как гадюку, положила телефон на стол. — Его Егор на Раевском раскатал.

— Настя, ты уверена? — Лука схватил телефон, отсмотрел фотографии, иногда отрываясь от экрана и щурясь, словно стараясь что-то припомнить. — Это точно тот самый мужик?

— Уверена. Он под фонарем стоял. Лицо такое недовольное. Усы. Точно он.

Лука снова сморщился, потом сильно растер виски и несколько раз пятерней прошелся по густым черным волосам, делая из прически воронье гнездо.

Потом опомнился, пригладил все обратно, чем дела совсем не поправил. Настя уже потянулась к карману за расческой, потом спохватилась, что карманы не ее, что сама в зеркало последний раз смотрелась еще дома и на ее голове наверняка ситуация еще более плачевная.

— Не помню. Странно. Он меня старше ну максимум на пятнашку. Должен я его знать, если он категорию получал. Егор, глянь!

Вставший медленным слитным движением поднялся с пола, заглянул в телефон.

— Не было у нас такого. Как раскатал — не помню. Может, приезжий.

Лука прищелкнул пальцами, ухватившись за мысль:

— Чего мы гадаем, когда у нас тут свидетель сидит. Теть Лида, давайте выкладывайте: откуда сосед, почем купил этот коттедж? Откуда вообще в Шушенках коттеджи? И если вы еще свечение на погосте с этим типом воедино свяжете, я буду биться как лев, но достану вам полицейскую страховку на медобслуживание. Кстати, если не свяжете — все равно буду биться. Мне тут Каин задолжал немного.

— Нужны мне твои страховки, — отмахнулась тетя Лида. — Значит, так. Коттеджи построили три года назад — землю продали, едва сняли закрытый статус. Всего восемь домов, на окраине, фасадами к шоссе стоят, рядком. Участки там большие. Всю дорогу бульдозерами размолотили, пока строили, но потом асфальт сделали и мост поменяли. Место тут недешевое оказалось: до города сорок минут, лес рядом, озеро. Все скупили. В шести живут — не постоянно, но на выходные приезжают. Еще один — пустует. Который крайний. А у Георгия дом как раз второй, сразу за пустым. Они там владельцы — он и сестра его. Неприветливая женщина, крупная такая… Вообще, если бы не цветы — они к себе и не пустили б никого. Необщительные. Так, поздороваются, кивнут, и все. Я и не навязывалась. А тут месяца три назад шла с магазина, а он у ворот стоял. Разговорились, про цветы вот, про лестницу… Потом еще пару раз встречались — покупки помогал до дома донести, вареньем из роз угостил. Мне он показался таким основательным. Интересным, — тетя Лида немного смутилась.

— Ну да, Князеву он очень основательно убить пытался. И сестра его, чую я, тоже во всем этом деле по уши замазана. Так, а светилось когда?

Тетя Лида открыла календарь, сверилась.

— Началось два месяца назад. Светилось сильно, но не ночью, а под утро, аж туман подсвечивало, который из оврагов шел. Два дня подряд. Потом я говорила — в больнице оказалась. На прошлой неделе еще было, но всполохами — левее, почти у самого конца кладбища. Три ночи — в понедельник, четверг и в этот понедельник, в районе полуночи. Может, и до этого тоже, но по свету не так заметно. У меня окна выходят как раз на ту сторону. Мне-то видно, а вот остальные дома на погост задворками стоят, только если кто ночью выходил, так заметил.

— А эта чудо-семейка из коттеджа, они постоянно проживали?

— Нет. Уезжали-приезжали. Там кроме Гоши еще племянник был, сестры сын. И его невеста. Племянника я ни разу не видела — только машину, солидная такая. А невеста попадалась пару раз. Молодая, взбалмошная, веселая. Иногда дня по три пусто было, а иногда все вместе приезжали. Жили день-два, потом опять в город.

— А вот так, чтоб целую неделю, две, три?

— Нет, не было такого, — тетя Лида рассеянно повертела в руках чайную ложечку. — В правильную сторону глядишь, голубь. Наблюдательный. А я вот, ворона старая, проворонила, а казалось бы, сколько вас таких перевидала... Значит, коллеги: больше двух суток не оставались. Не могли.