Охота на невесту
Шрифт:
– Чего орать-то, – перед мутными после сна глазами расплывчатым пятном возникло лицо Джурайи. – Знаю, не красавица, но ведь не настолько!
И что у девки в голове творится – бардааак… Вполне симпатичная, я бы даже сказал милашка, мяса только нарастить на некоторых местах, а считает себя уродом каким-то… Личико кукольное, бледненькое только… Зато глаза – красивые, ресницы пушистые, кожа нежная… Грудь… Хм. Вообще-то она есть, но при общей худобе и в мужских рубахах её не видать…
– О чём мечтаем? В том месте, куда ты смотришь, у нормальных баб растут сиськи. Вставай,
– Ну говори, чего надо.
– Я что, не могу просто так завтрак другу принести?
– Ты? Не-а, не поверю, не проси! Все вы, девки, корыстные, просто так ничего не сделаете. Для вас хоть об стенку расшибись, даже спасибо не скажете… – Адрис грустно потёр ушибленную шею.
– А кто тебя просил прыгать на спину наёмнику, да ещё и боевому магу, он же через все войны Соединённых Королевств прошёл, а ты на него прыгаешь, как бешенная блоха! – Джурайя откровенно потешалась над бедственным положением товарища.
– Так и я ведь не в теплице выращен! Да я и не думал ни о чём, только бы Эльку, паразитку неблагодарную, от виселицы спасти… А она с этим хлыщём потом ещё полчаса в кабинете миловалась…
– Ага, а потом от тебя до ночи не вылазила – то примочечки, то компрессики, то вкусняшечку… Э-э-э, ты чё – ревнуешь?! А как же Фан твоя незабвенная? Неужто забыл?
– Забудешь её, держи карман шире… – Адрис совсем загрустил. – Каждую ночь снится – вениками не отмахаешься…
– Такая страшная? М-дя, любовь – это страшная сила, – Джурайя сделала страшные глаза и поднесла скрюченные пальцы к лицу сбледнувшего парня – и чем дальше, тем страшнее…
– Хватит ржать над чужим горем, говори чего надо!
– Научи джигитовке.
– Чего?! – Адрис вытаращи глаза. – Тебе-то зачем? Ты и так вполне сносно в седле держишься.
– Вот именно, что сносно. А хочу хорошо. Мало ли, пригодится в жизни. Ты же знаешь, какая у меня жизнь. Неожиданная.
С этого дня у Джурайи совсем не стало свободного времени – её день начинался с петухами, она обливалась водой из колодца и выполняла комплекс упражнений, которому научил её Цень. Потом джигитовка с Адрисом. Потом практическая магия с Корнелиусом. Потом теория магии и алхимия с Примом. Времени на сон и еду хватало с трудом, зато ненужные мысли о Корбине посещали её всё реже. Эльку Джурайя теперь видела только перед сном – кроме занятий ментальной магией с Корнелиусом, та взяла на себя функции домохозяйки. Теперь вся прислуга негласно находилась по Элькиным личным контролем, а сам Корнелиус всё чаще и чаще говорил ей – Что бы я без тебя делал?
Прим задержался дольше, чем рассчитывал, а когда подошло время и ему присоединиться к Корбину, он с чистой совестью оставил лабораторию заботам Джурайи.
– Представляешь, у Корбина вместо дюжины учеников набралось восемь десятков! – делился Прим с преемницей перед отъездом. – Всех возрастов и обоих полов. Пока жилые корпуса подготовили, пока классы оборудовали, пока дисциплину установили… Вот парень зашивается! Так и до официального статуса академии боевой магии недалеко. Как ты думаешь, возьмёт он меня на работу?
– А куда он денется? –
– Ну Джунь, я спрошу, только ничего не обещаю. А ты мне здесь пока просто необходима – лаборатория на тебе, не забывай. Захочешь поговорить – используй кристалл вызова, не стесняйся. Ну всё, пора. – Прим легко чмокнул Джурайю в лоб, помахал отцу и шагнул в телепорт.
Глава 15
– Ну, рассказывай, что привело тебя в мою скромную обитель?
Учитель был весел и явно настроен пошутить. Корбин улыбнулся в ответ, отхлебнул вина из высокого кубка, погонял во рту, оценивая вкус. Нельзя было сказать, что он был ценителем таких напитков, но происхождение обязывало в них разбираться, поэтому он смог в достаточной мере оценить его букет. А недурно, право слово, недурно – похоже, Учитель извлек из погреба если не лучший, то один из лучших сортов вина. Во всяком случае, как минимум, из первой десятки.
Сам Корбин не видел смысла в таком дорогом и не слишком полезном занятии, как коллекционировании вин. Дома граф предпочитал напитки, при той же крепости, более простые и дешевые – не потому, что было жалко денег, а потому, что результат был практически одинаков, но на халяву… Поэтому, когда они с учителем покинули трапезную (Учитель ему даже завтрак толком доесть не дал – так поговорить хотел) и уединились в его кабинете, Корбин не отказал себе в удовольствии посмаковать редкий напиток. Он медленно, не торопясь выпил вино, улыбнулся еще раз:
– Дела политические, Учитель. Мне нужен ваш совет.
– Слушаю тебя, Кори…
– Учитель, вы же знаете, как я не люблю это прозвище. С детства…
– Знаю. И каждый рази не могу удержаться от того, чтоб тебя поддразнить. Когда же ты переборешь в себе детские комплексы?
– А зачем? – Корбин упрямо выпятил подбородок. – Я могу управлять своими эмоциями достаточно для того, чтобы они не мешали мне принимать трезвые и взвешенные решения. В серьезных делах, Учитель, голову я давно уже не теряю…
– Может быть, и зря, – задумчиво отозвался Корнелиус. – Тебе стоило бы думать не только о том, как стать великим рационалистом. Тебе не кажется, что ты становишься равнодушным убийцей?
– Нет, Учитель. Поверьте, сейчас я убиваю куда меньше, чем в молодости, когда бездумно махал мечом направо и налево. Можно сказать, я лишаю людей жизни только по необходимости. Что же касается моих комплексов, то они тоже часть меня. Может быть, не лучшая часть, но без них я обязательно что-то потеряю. Какую-то частицу себя, без которой буду уже совсем другим человеком. Вы меня понимаете?