Охота на НЛО

Бурцев Виктор

– Нитроглицерин дома забыл, – пожаловался он. – Всегда забываю.

Сергей присел на корточки. Прямо перед ним на листе газеты лежали остатки чьего-то пиршества: яичная скорлупа, засохший кусок батона, фольга из-под плавленого сырка и откусанные огуречные попки. Поодаль валялась пустая бутылка из-под водки с битым горлышком – такие не принимают, вот и бросили.

Сергей потянул к себе газетный лист, ссыпав с него мусор. Верхний край был оборван, посему, что это была за газета и от какого числа, узнать не представлялось возможным. Бездумно Сергей прочел кусок текста:

«–

Наибольший прогресс у всех испытуемых отмечался на седьмой день, – сообщил один из авторов этой разработки профессор Джозеф Барр. – К тридцатому дню зрение переставало улучшаться. Но если человек прекращал использовать лечебные линзы, эффект со временем исчезал и зрение снова ухудшалось до исходного состояния.

Тем не менее, считают ученые, для людей со средней степенью близорукости новые обратно-геометрические линзы могут стать хорошим способом улучшить зрение без хирургического вмешательства: достаточно лишь надевать их регулярно, по их мнению – на две ночи из трех. Кроме того, стоимость линз в два раза ниже стоимости операции по коррекции зрения».

«Линзы придумали какие-то… Раз профессор Джозеф, значит, не у нас. Кидалово какое-то, должно быть, раз у них зрение то улучшается, то ухудшается. Знаем мы этих джозефов. И вообще, зачем я этот бред читаю?»

– Что пишут? – спросил Хейти, тоже присевший рядом.

– Линзы придумали, чтобы зрение корректировать. У тебя со зрением как?

– Вроде бы в порядке.

– Тогда на хрен. – Сергей смял газету и отшвырнул. – Ну что, пойдем?

– Секундочку еще, – попросил старик. – Вы уж меня не бросайте.

– А что там у вас в архивах-то было? – спросил Сергей. – Помните, на улице мне сказали?

– В архивах? Любопытная вещь. Воспоминания Козодоева Максима Антоновича, был у нас такой партийный и советский работник в шестидесятые годы. Написал мемуары, с литературной точки зрения никуда не годные, с исторической – и подавно, сплошные сессии и стройки пятилеток. Издавать их не стали, Козодоев в семьдесят четвертом скончался, а рукопись завалялась в издательстве нашем, в «Красном пролетарии». Я там копался не так давно, нашел по случаю, выпросил себе. Макулатура сущая. Но были интересные подробности, в том числе по вашему вопросу… Видно, товарищ просто не знал, что пишет. Долго рассказывать, у нас еще будет время. Тем более я уже оправился. – Старик-краевед поднялся. – Пойдемте вон туда, там дверь.

Дверь была заперта. Ничего удивительного – операция «Антитеррор», все подвалы и подъезды увешали амбарными замками, помнится, отчет был по этому поводу на много страниц…

– Закрыто, – сокрушенно сказал Екатеринбургский.

– Отойдите, – велел Сергей. Разбежавшись, он врезался в дверь плечом и взвыл от нахлынувшей боли. Дверь не шелохнулась.

– Давайте вместе, – предложил нерешительно Хейти, но Сергей, растирая плечо, покачал головой:

– Не получится. Давай сюда пистолет. Он взял «глок», примерился и выпустил три пули вокруг загнутых гвоздей, торчавших из цинка.

– А вот теперь попробуем.

Петля вылетела с омерзительным скрежетом.

Дверь неуклюже повисла, и Сергей крикнул:

– Скорей, скорей! Явно уже в милицию звонят на выстрелы…

Они загрохотали вниз по лестнице, причем Сергей буквально тащил отстающего краеведа за шиворот. Приоткрывшаяся было на одной из площадок дверь с грохотом захлопнулась.

– Зашибу, с-суки! – завопил Сергей в приступе нелепой злой веселости. Они выкатились во дворик, где в окружении крашенных масляными красками гаражиков двое мужиков чинили ушастый «Запорожец». Мужики с виду были обычные и среагировали обычно: вскинулись, и один, зажав в лапе монтировку, рыкнул:

– Чо надо?

– Лежать! – заорал Сергей, поднимая автомат, выдернутый из штанины, где он спокойно висел.

Мужики послушно легли, вернее, грюкнулись на землю, выставив зады в тренировочных штанах.

– Ключи, – велел Сергей.

Один из мужиков, не отрывая носа от сырого чернозема, пробормотал:

– В зажигании торчат…

– Чего чинили? – деловито осведомился Сергей, стараясь держать под наблюдением весь двор. Не хватало еще сесть в дохлый автомобиль… Хотя далеко ехать им все равно не резон…

– Греется, сука, – оживился мужик и даже приподнял небритую свою рожу. – Греется и километрах на девяноста стучать этак начинает, гыр-гыр-гыр…

– Машину не разобьем, понял? Оставим недалеко. Ментам можешь плести, что вздумается. А пока полежите, лады?

Они погрузились в машину – Екатеринбургский назад, Хейти вперед, а Сергей сел за руль. Ключ, точно, торчал на своем месте. С оглушительной пальбой завелся мотор, и «Запорожец» выехал со двора.

Куда теперь?

Налево – центр. Направо – микрорайон, куча двориков, сараев, пустырей. Лабиринты на любой вкус.

Значит, туда.

«Запорожец» разгонялся на диво быстро, но на девяноста в двигателе и впрямь что-то застучало, словно там бился настырный гремлин. Сбавив скорость, чтобы машина не полетела раньше времени, Сергей плавно обогнал бензовоз, прошмыгнул мимо толстого инспектора ГИБДД, который на «Запорожцы» явно не разменивался в ожидании иномарки, а еще лучше с иногородними номерами, и поехал к видневшимся за рядом тополей блочным домам микрорайона. Слева от дороги дымил трубой завод железобетонных изделий, предприятие очень разбросанное и неряшливое, и Сергей отметил для себя, что там тоже можно прятаться некоторое время в недостроенных цехах и на брошенных площадках.

Он пока не думал о том, для чего им прятаться. История превратилась в большую и не очень интересную игру: они прячутся, их ищут. Они убегают, их догоняют. Они опять прячутся, их снова ищут. И так несколько раз, до победного конца.

Старика вот выкинуть надо, он совсем тут ни к чему, роль проводника сыграл… Вот только про архивы расспросить забыл, да не до архивов теперь. И так все известно.

– Хвост, – сказал Екатеринбургский восхищенно.

– Что? – не понял Сергей.

– Хвост, – повторил Екатеринбургский с таким видом, словно ему только что явился воочию покойный Андрей Дмитриевич Сахаров и сказал нечто великое.