Охота на НЛО
Шрифт:
– Со жратвой мы прогадали, – сказал Сергей, сидя на полу и ежась. В одежде из секонда он мерз, особенно в шортах. Спасибо Сашку, чтоб он политурой своей захлебнулся… – Что там у нас осталось?
– Ничего, – сказал Хейти.
– Надо потом будет доползти до продуктового и купить пожрать. Я пойду, само собой… Только штаны одолжишь.
– Одолжу, – сказал Хейти.
– Ну что ты смурной такой? Чокнемся ведь. Анекдот расскажи, что ли. Знаешь анекдоты?
– Не знаю, – сказал Хейти.
– А я вот знаю. Приходит мужик к директору цирка и говорит:
Сергей мрачно посмотрел на Хейти.
– Чего не смеешься, Кингисепп? – Над чем? И почему Кингисепп?
– А я из эстонцев только Кингисеппа и знаю. У вас там вообще великие люди какие-нибудь были? Писатели, полководцы, композиторы? Раймонд Паулс не у вас был?
– Нет. Паулс был не у нас, – печально сказал эстонец, примащиваясь на бетонном блоке. – У соседей.
– А-а… Жалко. Я думал, у вас. Песенка хорошая была: «Бабушка рядышком с дедушкой». У меня мама все плакала, когда по телевизору показывали. Детишки пели, и все такие тщедушненькие, беззубенькие… А анекдот не понравился, что ли?
– Нет.
– Ну, расскажи свой. – Я не знаю. Не люблю.
– Нехорошо не любить анекдотов, – покачал головой Сергей. – Тебе просто хороших не рассказывали, наверное. Вот слушай еще один, недавно старшина рассказал из ДПС. Папа спрашивает у Вовочки: «Чего читаешь?» – «Да так… училка книжку дала…» – «Как называется?» – «Лесбиянки». – «Да ну? Дай глянуть!» Хватает батя книжку, садится довольный в кресло, смотрит на обложку и разочарованно говорит: «Тьфу! Бианки… „Лес“…
Сергей захохотал, хлопнув себя по коленям ладонями. Эстонец исподлобья посмотрел на него.
– Глупо.
– Чего, и этот не покатил? Не, ну я тебя не понимаю. Классный анекдот! Старший сержант Косицын аж автомат уронил! Ох, и чувство юмора у тебя… Нету у тебя чувства юмора.
– Только что человек погиб. Старенький человек, добрый, наверное, – сказал сквозь зубы Хейти. – Помогал нам. А ты смеешься. Рассказываешь юмористические истории.
– Ты не понял, да? – окрысился Сергей. – Ты думаешь, вот русская свинья, жестокосердная и тупая, вокруг трупы громоздятся, а он анекдоты травит, да?! Тонкую твою натуру коробит от такого соседства, ага? А если бы я сейчас сидел и над всем этим тщательно думал, у меня бы башка по стенкам разлетелась, как у того Ломоносова!
– А что было с Ломоносовым? – недоуменно спросил Хейти. Сергей остановился с полуоткрытым ртом, сказал: «Э-э-э», помолчал и развел руками:
– Да ничего. Это я так, неудачный пример. А за старика я, жив буду, сто пятьдесят выпью и тебя заставлю. Так что ты не думай, чего не надо.
Сергей поднялся и стал мерить площадку, на которой они сидели, длинными шагами. Потом стал читать надписи, в обилии имевшиеся на стенах. Хихикнул:
– Видал? У вас небось такого не пишут. –
– Не может того быть. Если стенки есть, значит, пишут. Другое дело, потом, может, специальные люди стирают, чтобы народ не видел. Но что пишут – это точно, – убежденно сказал Сергей. – Ладно, что делать будем? Я так думаю: не рвануть ли нам твою тарелку?
Хейти поднял на него свой обиженно-кроткий взгляд, и Сергей решил, что эстонец заметно исхудал. Жив будет, порадуется еще, вон вес сбросил, а ведь пухловат поначалу был, что твой Карлсон.
– Ты серьезно?
– Серьезнее некуда. А что предлагаешь? Отдать ее этим… Вневедомственным? Все равно проку с нее никакого, один вред, рано или поздно наши сами им продадут, торжественно и с салютами, в знак доброй воли. Я так думаю, это самый выгодный вариант.
– Смотря для кого, – сказал Хейти, и Сергей понял, что НИИ люпина взорвать будет не так уж просто.
ГЛАВА 32
Траурный мячик нелепого мира.
– Я много думал над всем этим, – продолжил Хейти. – Взорвать, наверное, можно. Только кому от этого хорошо станет?
– Кому?.. Нам, конечно, от этого лучше не станет, но и хуже точно не будет, – ответил Слесарев. – А может, даже и попроще будет. Под шумок слиняем куда-нибудь.
– Куда? – Хейти с интересом поглядел на капитана.
– Ну… Какая разница, куда. Я, положим, найду куда. Мотану к родственникам каким-нибудь или в деревню. У нас знаешь сколько деревень заброшенных? Целый полк спрятать можно, не то что одного человека. А ты, – Сергей потер усталые глаза, – ты через границу переберешься где-нибудь. Тебе главное через российскую перебраться, а там уже свои.
– Не переберусь я через границу… – выдохнул Хейти, вспоминая человека в квартире Мельникова. – Не дадут.
Сергей поморщился, отлепился от стены, возле которой стоял, и выглянул в проем окна. Сырой ветер трепал его волосы.
– Ну, не дадут так не дадут, – подвел он итог. – Поедешь со мной. Заныкаемся в глуши, будем раков ловить. У вас в Эстонии раки водятся?
Хейти ничего не ответил. Прикрыл глаза. После бессонной ночи, диковатых приключений в стиле Тарантино, погони и стрельбы наконец наступила реакция. Захотелось спать, глаза нещадно щипало.
«Вот так бы заснуть и не просыпаться…» – мелькнуло в голове.
Затем перед глазами встала темная, жирная лужа красного цвета и Екатеринбургский, лежащий рядом. Хейти быстро открыл глаза, протер их тыльной стороной руки. Сказал:
– He получится. И раков не получится ловить, и в деревушке отсидеться. Причешут мелким гребешком всю вашу Россию – и делу конец.
Сергей засмеялся.
– Россию? Причешут? Нет, брат, тут ты загнул! Ее, родную, еще никому причесать не удавалось. Тут в городском парке партизаны прятались, а ты говоришь – причесать. Так заныкаемся, что ни одна собака нас не разыщет.