Охота на праведников
Шрифт:
Бэлс не сомневался в успехе, внимательно рассматривая цветную фотографию Черла так, чтобы запомнить каждую черточку его лица. Он почему-то не сомневался, что именно он, Бэлс, первым загонит пулю в глотку Черла.
Ковчег
Криспин стоял у койки, на которой зашевелилась Стаей. В подземной каморке воздух был затхлым и, кроме того, пахло каким-то лекарством. Криспину не нравился этот запах — он напоминал ему о годах его погребения заживо
Интересно, что эта «дочка» Шеферда была похожа на ту его подружку, на Эбби, да и находилась примерно в ее тогдашнем возрасте. Цвет волос у них был разный, но обе они находились в той стадии начальной зрелости, когда девочка-подросток начинает превращаться во взрослую девушку.
«А что, если для Дэвида Шеферда худшим наказанием будет не гибель Стаей, — подумал вдруг Криспин, — а знание, что я взял ее с собой в новый мир, вместе с другими женщинами, которых „инициировали“ наши во время своих ритуалов?..»
Он сам изумился ходу своей мысли. Ведь это не Эбби. Это одна из Сокровенных, которые должны погибнуть, с тем чтобы Понимающие могли жить и воссоединиться с высшим Источником.
Пусть будет так. Для «благородного» Шеферда достаточной мукой будет узнать, что он бессилен спасти ее, а с ней и весь мир.
Он услышал издалека чьи-то крики, приглушенные расстоянием и стенами. Опять эти женщины, принудительно ставшие сосудами. Скоро наступит время, когда они будут использованы. И он, как Змей, сделает первый выбор своего сосуда для того, чтобы населить новый мир. Криспин громко рассмеялся.
Девочка открыла глаза.
У Стаси болела голова. Она ощущала, будто электрические разряды вспыхивают в ее мозгу так же постоянно, как бьется сердце. Она по-прежнему находилась в том же незнакомом и пугающем помещении с низким потолком и без окон. Стаси захотела сесть на постели. Она подняла голову, но тут же снова упала на койку из-за внезапного приступа тошноты.
И тут она услышала смех, тот, который уже слышала во время ночных кошмаров. Она с трудом повернула голову в ту сторону, откуда доносился смех.
Человек, пристально смотревший на Стаси, был похож на льва, которого она видела в зоосаду в Сан-Диего. Длинные рыжие волосы напоминали гриву, а улыбка — оскал. Она прижалась к стене, лишь бы оказаться подальше от странного незнакомца, и снова услышала его резкий смех.
— Что в тебе такого особенного? — спросил он, встав со стула, на котором сидел. — Я читал, что-де у Сокровенных душа лишена обычной человеческой оболочки, чтобы ничто не отделяло их от Божественного начала.
Стаси отвела глаза, стараясь не видеть пристального, сверлящего ее взгляда.
— О… чем вы говорите? — тихо спросила она.
—
Незнакомец направился к выходу и на ходу сказал:
— Твой отчим приедет за тобой, Стаси. Хорошая новость, а? Но только для меня, а не для тебя. Я ведь собираюсь убить его. Как только он вернет то, что у меня украл. Но ты не бойся, — добавил он со злой усмешкой. — Он погибнет не сразу. Сначала увидит, как я убью тебя.
Глава 46
Дэвид проснулся, как ему показалось, от сигнала мобильного телефона. Он с удивлением подумал о том, когда же он успел задремать, и тут понял, что проснулся от гудения принтера, делавшего распечатку анализа ЭЛС по его журналу.
Почему Криспин так и не позвонил? Ожидание было для Дэвида мучительным. Он больше не мог дать раввину и его людям никакой информации. Ни одно новое имя не пришло ему в голову. Они трудились всю ночь над расшифровкой его журнала, но сам Дэвид все равно ничего не смыслил ни в компьютерном анализе, ни в их медитациях. Ему нечего больше здесь делать. А Стаси он нужен.
Иранцы уже дали отбой, особое положение сняли, аэропорты открылись. Его рейс был назначен на два часа.
Дэвид встал и прошел в соседнюю комнату. Йел стояла, заглядывая через плечо своего отца. Лицо ее осунулось и выглядело усталым после напряженной ночи. Почувствовав на себе его взгляд, Йел подняла голову и устало улыбнулась.
— Вам хорошо бы побыть на свежем воздухе, — заметила она.
— Пусть Дэвид вместе с тобой хоть бы раз увидит рассвет в Сафеде, — хмуро предложил Иосиф. — Как знать, может быть, скоро мы уже не сможем встречать рассветы.
Они вдвоем с Йел спустились в комнату для персонала выпить кофе и немного перекусить. Дэвид разлил кофе в два одноразовых стаканчика, Йел взяла апельсин и ножик.
— Не могли бы вы взять с собой обе порции кофе? — предложила она. — Я хочу вас сводить в одно место.
Они вышли на улицу. Ночная темнота сменилась предутренними сумерками.
— Кто знает, сколько дней или даже часов нам осталось? — тихо произнесла она. — И все же…
— Я знаю. Мы не должны сдаваться.
— Как не сдавался мой муж, — сказала она. — Перед тем как Йони послали воевать в Ливан, он видел сон о мире, наступившем только много времени спустя после его гибели.
Они остановились у входа на кладбище.
— Он похоронен здесь, на военном кладбище, — указала Йел. — Ему было всего двадцать восемь лет.
— Мне очень жаль, — тихо проговорил Дэвид. Неожиданно для самого себя он взял ее за руку. Рука ее была теплой, сильной и полной энергии, как она сама. — Я сожалею о вашем муже… И о том, что вчера я не сдержал себя. Вы не заслужили такого поведения.