Охота на президента
Шрифт:
Последние слова прозвучали как признание в собственной беспомощности. Ничто из обычного набора рычагов влияния: диффамация в прессе, обвинение в коррупции, в пьянстве, в интересе к женщинам и тому подобное - тут не прошло. Неужели Президент так неуязвим?
– Давайте скинем его, да и все, - бросил Ардышев хриплым голосом, вглядываясь в лица сидевших за столом.
– Как будем убирать? Физически?
– хмыкнул Бондарчук.
– Но у него больше телохранителей, чем нас здесь. Броня его машины, я думаю, выдержит ракетный удар.
– Но есть
– добавил Чуков.
– Правда, его конвоируемая машина летит по Москве со скоростью сто шестьдесят в час. При такой скорости ни один снайпер его не снимет.
– Господа, что это за устаревшие идеи? Мы же цивилизованные люди...
– Ну да, ну да, ну да, - затараторил Ардышев.
– Физически - это, конечно, надо понимать фигурально.
Он переменил мнение, хорошо понимая, что среди присутствующих есть по крайней мере два человека, которые завтра же настучат в Кремль, не говоря уже о видеокассете, которую Базаровский, может быть, готовит для передачи туда же. Он посмотрел в сторону хозяина дома и добавил:
– Давайте используем компромат. Я уверен, что у вас кое-что собрано...
Базаровский тотчас начал защищаться:
– Ну компроматы... это ведь жизнеобеспечение. Выживешь - не выживешь... И потом, это чисто личное.
Буранов его поддержал:
– Компромат - он как атомная бомба. Взрывается один раз. И только если это действительно нужно для перемены общественного мнения.
– Перед выборами, например?
– поинтересовался проходящий науку жизнеобеспечения Чуков.
– Идеальный случай, - улыбался Буранов.
– Но до выборов-то что мы можем сделать? Нужно действовать немедленно, - вмешался Ульянин.
– Я думаю, - предположил Базаровский, - что нынешняя президентская аура вряд ли сохранится до выборов. Наступит день, когда одно слово "Чечня" будет нагонять скуку и вызывать такую же усталость, как Афганистан. Нам надо выиграть время, а сейчас ослабить прессинг. Давайте лучше создадим волнение по вопросу о правах человека в России. И начать эту кампанию нужно с западных средств массовой информации. Тюрьмы, Чечня и все, что с ней связано, потом всякие трюки на губернаторских выборах. Все эти факты чистая правда, а главное - хлеба не просят. Давайте договоримся о встрече с Президентом в самое ближайшее время.
Тут раздалась знакомая мелодия "God Save the Queen" мобильного телефона Ульянина. Ее усилила акустика парадной залы Базаровского. Ульянин поспешил в соседнюю гостиную.
– Видимо, среди нас, "людей, которые сами себя сделали", не все уверенно владеют тем, что имеют, если бегут по первому свистку, - произнес Базаровский, как только Ульянин вышел.
Закрыв за собой массивную дверь с позолотой, Петр Владимирович нажал кнопку.
– Алло, Петя, это Игорь, - услышал он.
– Я же тебе говорил, чтобы ты меня сегодня по возможности не беспокоил, - сказал Ульянин несколько стесненным голосом.
– Это не терпит отлагательства, у меня срочное сообщение. Твоя фемина сбежала.
–
– Этих двоих больше нет. Они убиты! Твоя дамочка нашла себе нового покровителя, говорят, твоего знакомого, - сказал Костакин не без иронии.
– И кто же это?
– У меня пока нет точных сведений. Только предположения. Знакомый из твоей юности.
– Кто же это?
– Я просмотрел листы прибывающих в Москву из Европы. Твоя летит самолетом Бритиш эйрвейз из Лондона. Она села в самолет в Лионе вместе с каким-то Сидоровым. Может, он и убил моих людей...
– Сидоров? Олег?
– удивился Ульянин.
– Олег. Ты его знаешь?
– А как же! Я с ним учился в университете. Это старый Надин ухажер.
– Ну вот. Я же говорю. Они решили вспомнить молодость!
– Сука!
– скрипнул зубами уязвленный миллиардер.
– Ну теперь ты видишь, что у меня были основания её убрать. Эта крошка тебя кинула. Не волнуйся. Теперь я займусь ею вплотную.
– Прекрасно.
– А как там ваш междусобойчик? Что вы решили предпринять?
– Пока ничего. Как обычно, Базаровский чувствует себя под чьим-то прикрытием и что-то разыгрывает из себя. Этот, блин, Чуков тоже... Я думаю, что все кончится тем, что они организуют новую встречу с ним.
– Вот и хорошо... Можно сказать, блестящая идея... Но послушай, не надо, чтобы эта встреча происходила в Кремле. Надо найти какое-нибудь неформальное место. Жуковка или Барвиха, например.
– Барвиха... почему Барвиха?
– спросил обеспокоенный Ульянин.
– Не задавай бессмысленных вопросов. Ты прекрасно меня понял. Постарайся, чтобы эта встреча прошла там. Подключи посредников, каких-нибудь там друзей семьи Ельцина. Вроде Немцова и компании...
– Я... я посмотрю, что можно сделать.
– Вот и сделай.
Ульянин даже не слышал гудка отключения связи. Так быстро Костакин повесил трубку. Облокотившись на тяжелую позолоченную дверь гостиной, Петр Владимирович почувствовал, как у него сосет под ложечкой. Первый раз в жизни он узнал, что такое настоящий страх.
33
Стюардесса "Боинга-767" Бритиш эйрвейз объявила о скорой посадке самолета в аэропорту Шереметьево. В иллюминаторе поначалу были видны лишь серые облака, потом стало чуть-чуть светлее и внизу появились квадратики подмосковных дачных участков, рощицы и перелески. Блестели как стеклышки пруды и озерки.
Надя дремала на плече Олега. Он вглядывался в линию горизонта. С момента, когда самолет пошел на посадку в Москве, его беспокойство нарастало. Мысль о том, что он ничего не знает о своем противнике, заставляла его волноваться, ведь можно напрямую угодить волку в пасть... Пока они с Надей переезжали из Гэтвика в Хитроу, Олег пытался несколько раз соединиться с Максимом. Номер его мобильного телефона был отключен, а в посольстве вообще никто не откликался. Ему все время отвечали, что абонент отсутствует. А он ещё ничего толком не знает об этом Игоре Костакине.