Охота на русскую Золушку
Шрифт:
Я надел футболку.
— Пойду попрошу Томаса сварить нам кофе.
— Дворецкого зовут Томас?
Я вздохнул и вышел за дверь. Если я скажу ей, что кроме дворецкого в доме работают два камердинера, Томас и Питер, а также горничная с кухаркой, я ее никогда отсюда не выставлю. А мне уже очень хочется попрощаться. Секс с Флор классный, но не зависать же в постели до вечера. А больше с ней делать нечего. Да и говорить не о чем.
— Томас… — я спустился в холл.
— Он на кухне, — из дверей гостиной вышел дворецкий Джозеф, — Я
Я с удивлением уставился на него:
— И когда ты собирался мне об этом сообщить?
— Как раз шел наверх, милорд. Я лишь обеспечил вашей гостье должный комфорт. И приказал подать чай.
— Очень мило с твоей стороны, — я решительно направился к гостиной, — Но ты несколько опоздал с объявлением!
Кого принесла нелегкая с утра в выходной? Лизи? Какого дьявола ей тут понадобилось?
— Милорд… я бы не стал, — пробормотал мне в спину дворецкий.
Но я уже влетел в гостиную и… тут же с ним согласился. Если бы я мог, я бы тоже не стал… но сделанного уже не исправишь. Я стоял в довольно старомодном интерьере с камином, креслами, пуфами и расписными вазами в серых шортах и черной растянутой футболке. На меня растерянно смотрела Маша.
— О!
Мы разом округлили глаза. Мои пальцы сами сжались в кулаки. Очень хотелось тут же впустить пар, поколотив Джозефа. В самом деле, на кой черт нужен дворецкий, который даже не пытается исполнять свои обязанности? Разве он не должен был меня предупредить? А Маша? Что вообще она тут делает?
— Прости, — она опустила глаза изо всех сил давя улыбку.
И тут случилось… это! Мой член среагировал, видимо, вспомнив ночные видения. Я заметался взглядом в поисках спасения. Услужливый дворецкий реабилитировался, подав мне расшитую незабудками подушку с дивана. Так что, когда Маша снова на меня посмотрела, я стоял посреди комнаты, прижимая к причинному месту прекрасный образец деревенского Hand Made. Стыд и позор.
— Я… Слушай, мне лучше уйти. Поговорим в другой раз!
— Нет! — я упал в кресло.
О чем я только думал? Конечно, ей лучше уйти. Прямо сейчас. Не оглядываясь. Но, черт меня возьми, я не мог ее отпустить. Я хотел быть с ней. Хотя бы так. Находиться в одной комнате, видеть ее, чувствовать ее смущение. Я как вампир с жадностью поглощал ее полуулыбку, блеск в ее изумрудных глазах, солнечные лучи, мерцавшие в ее волосах, легкий румянец на ее скулах и волнение… Стук ее сердца. Громкий, настойчивый, бьющий по вискам.
— Маша…
— Да?
Я реально произнес ее имя вслух. Какой стыд! Я с силой прижал к себе подушку. Сжился с ней практически.
— Я хотел объяснить…
— И я! — она оставила чашку с чаем. Та звякнула о блюдце. Я вздрогнул. Она замолчала.
И я вежливо закрыл рот.
— Прости, — она снова опустила глаза, — Я тебя слушаю.
Ну уж нет! Я усмехнулся.
— Дамы вперед!
Она вздохнула. Покраснела еще больше. И все же не отступила. Не пошла на попятную.
— Ладно.
— Марко! Я задолбалась ждать мой свежевыжатый апельсиновый сок! Что мне, по-твоему, от жажды помереть?
Как я мог забыть про Флор? Но присутствие Маши в моей гостиной выбило из меня вообще все мысли, так что мне простительно.
— О! — мы снова одновременно округлили глаза.
Только теперь мы не смущались. Краска схлынула с ее лица. От розового румянца и следа не осталось. Пухлые губы сжались в тонкую, бледную линию. Чертова Флор! Надо же так все испортить! Хотя, нет! Чертов я! Флор тут ни при чем.
Она все-таки влетела в гостиную, опоганив все окончательно. Я должен уволить дворецкого. Разве он не понял, что нужно ее остановить? Разве у слуг нет специальной программы, записанной на подсознании с распознаванием «свой — чужой». Как он мог допустить Флор сейчас в наше с Машей пространство? Да еще в таком виде! На ней же ничего нет, кроме полотенца. Не такого уж и огромного, чтобы полностью прикрыть все части ее улучшенного косметологами тела. Что у нее там выбито на правой ляжке? Роза! А я думал, хуже подкаченных губ и удлиненных ресниц уже и быть ничего не может.
— Идемте, леди, — неожиданно проснулся почти уволенный дворецкий, — В вашем распоряжении все, что пожелаете. Как вы сказали, апельсиновый сок?
Флор не двинулась с места и смерила нас с Машей тем самым критическим взглядом, на который имеет право лишь жена, прожившая в браке лет пять, не меньше. Но из нас троих в полотенце на голое тело была лишь она, так что какой-то смысл в этом, видимо, был.
— Твоя сестренка? — девица прищурилась.
Я сглотнул. Очень многозначительно глянул на подонка дворецкого, который все это допустил. Но было поздно. Маша поднялась с кресла.
— Послушай… — это было жалко. Я тоже вскочил так поспешно, что скорее взвился с дивана ракетой.
Она улыбнулась. Так мягко и доброжелательно, что у меня сердце едва не треснуло.
— Простите, мне нужно было предупредить о визите. Ужасно неудобно.
— Маша, нет!
— Вот именно, — Флор хмыкнула как заправская жена. Да что б ее!
— Я уже ухожу, — она действительно пошла к выходу.
Флор попыталась подцепить пальцем мой локоть, идиотка! Что она вообразила?! Я резко дернулся, перегородил Маше путь. Вышел какой-то тупой тройничок. Но мне уже было все равно. В том числе и все рано, каким жалким я выгляжу.
— Ты хотела мне что-то сказать.
Полотенце Флор вдруг поползло вниз, оголив сначала груди, а потом и вовсе упав на пол.
— Упс! — притворно испугалась она, даже не подумав прикрыться. Вот же зараза!
Дворецкий закрыл глаза. Я с удовольствием поступил бы так же, лишь бы не видеть, как глаза Маши словно коркой льда затянуло. Она дернула головой. Шарахнулась от моей протянутой руки.
— Не бери в голову, — губы ее растянулись в нервной улыбке, — Это уже не имеет значения.