Охота на Сезанна
Шрифт:
– В заднем помещении у дальней стены стоит большой сейф, – сказал Леток старшему, которого звали Морис. – Вейзборд думает, что он довольно старый, вроде тех, в которых хранят бумаги и документы.
– Чем старее, тем лучше, – ответил Морис, слегка заикаясь.
– Аукруст сильный и хитрый.
Леток уже был наслышан о схватке Пьоли с норвежцем. Он повернулся к мускулистому парню, который был слишком велик для кресла, в котором сидел.
Это был Кот, нанятый Морисом: свежие порезы на обеих руках, на лице шрам от правого глаза до левого уха. Леток обратился к Коту:
– Делай
– Тогда еще денег, – сказал Кот неожиданно тонким голосом.
– Это не к Летоку, – перебил его Морис. – Тебе плачу я, и ты согласился на пять тысяч франков.
– Недостаточно.
– А сколько достаточно? – спросил Леток.
– Семь тысяч.
Леток посмотрел на Мориса и кивнул. Морис начал торговаться.
– Получишь шесть. Если все пройдет успешно, – сказал он, – но не больше.
– Это работа, Морис, – произнес Кот. – Если делаешь ее хорошо, все идет успешно. Кто-то напортачит… и все проваливается. Я получаю шесть тысяч в любом случае.
Леток согласился с примитивной, но точной философией Кота.
– Встречаемся с Вейзбордом в час, – сказал он.
Встреча проходила в Каннах, в шумном ресторане рядом с железнодорожным вокзалом. Вейзборд, прибывший первым, зарезервировал отдельный зал и почти сразу встретил нужного человека, того самого чиновника, невыразительного мужчину в деловом костюме. Появился Леток со своей компанией, и Вейзборд указал каждому его место, Летоку слева от себя. Последним подошел молодой человек в сандалиях и свитере, он занял оставшийся стул. Габи была одета в джинсы и свободный свитер, что было для нее нетипично. Она сидела рядом с Летоком и крепко держала его за руку.
Они собрались, чтобы обсудить предстоящее дело. Вейзборд огласил свой план, а потом медленно повторил его еще раз. Чиновника звали Фольц; молодой человек в сандалиях был актером, его звали Клод; надев полицейскую форму, он будет сопровождать Фольца. Фольц предъявит Аукрусту ордер на обыск, который не был действителен с точки зрения закона, потому что Вейзборд не подавал никакого заявления и ордер не выдавался. Предполагалось, что Аукруст скорее всего не откроет сейф, сославшись на то, что не может открыть, или на то, что сейф якобы сломан. Вейзборд продолжил:
– Когда Аукруст откроет дверь в заднюю комнату, Клод подойдет к входной двери и выглянет наружу. Это будет сигналом остальным, чтобы они входили.
Фольцу и Клоду были переданы планы салона и улиц вокруг него, которые набросал Леток, заданы все вопросы и получены все ответы, затем подали вино и еду. Когда они закончили, Вейзборд поднял свой бокал.
– Bonne chance! [15]
Через двадцать пять минут Фольц припарковал голубой «рено» в двух домах от салона Аукруста. Клод возился со своей формой и поправлял фуражку. Народу на улице было немного – об этом можно было только мечтать. В 3.20 они подошли к салону Аукруста.
15
Bonne chance! – За удачу! (фр.)
– Я закрываюсь, –
Фольц вытащил большой конверт и произнес:
– Я представляю муниципалитет города Канны и должен предъявить вам ордер на законный обыск данного здания с целью найти картину Поля Сезанна, а именно портрет художника, который предположительно находится в вашем салоне и который недавно был изъят из дома его владелицы, мадам Гастон Девильё, в тот момент, когда вы, как известно, находились в ее доме. Дальнейшие детали содержатся в ордере. Вы можете позвонить адвокату; однако я должен вам сообщить, что данный ордер не может быть признан недействительным или обжалован.
Аукруст взял конверт и открыл его. Внутри он нашел официального вида бланки с подписями и печатями.
– Как видите, картины Сезанна здесь нет, – сказал Аукруст, бумагами указывая в сторону акварелей с изображением пляжа и сельской местности. – Я был бы ненормальным, если бы принес сюда такую ценную картину – даже если бы мне посчастливилось обладать ею.
Фольц, очевидно, имел мало общего с миром искусства, и слова Аукруста ни о чем ему не сказали. Его волновало только то, как проникнуть за запертую заднюю дверь.
– В комнате за той дверью, – твердо сказал он. – Это также часть здания.
– Там нет ничего, кроме запаса рам, моих инструментов и большого стола, на котором я работаю. – Аукруст, изображая безразличие, прислонился к прилавку.
– Откройте дверь, месье Аукруст. Мы готовы использовать все средства, чтобы осмотреть помещение.
Клод вышел из-за Фольца и сделал вид, что хочет достать пистолет из кобуры. Он изобразил это профессионально, как будто действительно собирался воспользоваться оружием в случае чего.
– Езжай медленно, – предупредил Леток. Морис подчинился, и, когда они проезжали мимо салона, Леток посмотрел в окно. – Хорошо! Тормози, – приказал он.
Морис подъехал к тротуару. Вейзборд предоставил им «БМВ», небольшую, но быструю машину. Как только Клод выглянул, Леток вышел из машины и побежал, за ним двинулись Морис и Кот. Габи была последней, она встала в дверях, чтобы говорить случайным посетителям, что салон закрыт.
Аукруст заговорил спокойным голосом, обращаясь к Фольцу:
– Это старый сейф, и замок сломан; на самом деле, я договорился об установке нового.
Клод порылся в холстах без рам, которые были сложены у стены, потом в шкафчиках.
– Здесь ничего. Он должен быть в сейфе.
– В сейфе тоже ничего нет, – запротестовал Аукруст.
– Вот мы и проверим, – ответил Фольц.
– Завтра, – с раздражением сказал Аукруст.
За ним стояли Леток, Кот и Морис. Фольц и Клод отошли назад и пулей вылетели из мастерской.
– Дверь, – сказал Леток, и Кот закрыл ее. Леток руководил операцией и хотел, чтобы Аукруст знал это. В воздухе запахло местью. Аукруст переводил взгляд с одного на другого, в его глазах была тревога; он смотрел на шкафчики с химикатами и другими необычными средствами защиты. Аукруст сделал шаг, и Леток рявкнул: