Охота на Сталина
Шрифт:
Внутри комнаты воняло плесенью и мышиным пометом. Этот запах проникал даже сквозь фильтры противогазов. В дальнем углу что-то капало. Мрак посветил.
Из темного пятна на потолке сочилась вода. В углу стоял какой-то выкрашенный голубой краской агрегат. То ли насос, толи вентилятор. Точно, вентилятор. Вон от него отходит, тянется дальше и исчезает в стене трухлявый воздуховод. Больше здесь не было ничего интересного. Зато в следующей комнате, той, что с приоткрытой дверью, возле упавшего шкафа стояла коробка полностью набитая довоенными еще противогазами. Ими был устлан и весь
Еще в нескольких комнатах перед хантерами предстала похожая картина: брошенные в беспорядке вещи, ржавеющее оборудование. Ступени еще одной лестницы, обнаруженной ими в конце коридора, вообще утопали в воде.
Вот веселуха! Что, если нужная им комната с архивом вообще затоплена?
Впрочем вода была и в нескольких комнатах и на этом уровне. В одной из них Глум уже было решил не ходить дальше: какой тут может быть архив, если мутная жидкость вот-вот зальет берцы? Однако чутье опытного хантера подсказало ему, что здесь что-то может быть. Так всегда бывает — самые вкусные ништяки скрываются за самыми погаными местами. И точно!
Миновав проходную комнату с маленьким искусственным озером, хантеры наткнулись на довольно крепкую дверь, за которой оказалась небольшая комнатка. Всю ее противоположную стену занимал огромный металлический шкаф с выдвигающимися ячейками. Тут-то уже Глум знал что делать. Он снял рюкзак и долго копался в его многочленных кармашках, достал блокнот, долго листал его, потом поднес книжицу поближе к фонарю и, наконец, рванул на себя ячейку, на внешней стороне которой едва держалась пожелтевшая табличка с надписью «1.С. — ХII — 1939ИСЗ»
Вот оно!
— Фартовые мы с тобой ребята, а, Мрак?
— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
— Ничего. Главное — нашли, а дальше легче будет.
Мрак не разделял веселья своего напарника. Все то время, пока Глум аккуратно складывал папки с личными делами никому не известных людей в рюкзак, его напарник лишь озирался по сторонам, а когда они поднялись на верх, и вовсе впал в ступор. Он достал из-за пазухи ту самую детскую книжку-раскраску и принялся ее листать, пока Глум выглядывал из прорехи в стене, пытаясь что-то высмотреть на забитой всяким хламом площади.
— Что-то мне не нравится эта мертвая тишина, Мрак, — старший хантер осторожно переместился к окну, стараясь не наступать на битое стекло. Это было трудно, потому, что стеклянная крошка была повсюду. — Есть какое-то странное чувство, что за нами наблюдают.
Мрак не ответил. Он был поглощен своим странным занятием. Конечно, ветерана можно понять, он, коренной Москвич, впервые увидел одно из самых запоминающихся с детства мест. И то, что он увидел, не могло добавить положительных эмоций. — Глум вздохнул, — это он еще останков кремля не видел.
Но с другой стороны — сколько за эти несколько лет хантерства они, ветераны, всего навидались: сожженный вместе с пассажирами троллейбус, из которого собаки таскали обгоревшие косточки, мумии людей, умерших
Когда хантеры наконец вышли на площадь, Глум краем глаза заметил как что-то блеснуло в окне здания напротив.
— Ложись, — старший, видя, что Мрак продолжает медленно, словно во сне, шагать мимо кучи мусора, прыгнул к нему, в надежде сбить Мрака с ног, но не успел. Казалось, Глум слышал, как снайперская пуля с хрустом входит в окуляр противогаза напарника.
Старший хантер упал за обгоревший остов эмки и перекатился. Соревноваться в меткости со снайпером он не собирался, а быстро сняв рюкзак, вытащил из него дымовую шашку. Когда плотная серая завеса повисла над той частью площади, где находился оставшийся в живых хантер, тот исчез в ближайшем переулке, сгибаясь под тяжестью проклятого архива.
Вот и не стало еще одного опытного хантера, ветерана. Не зря здесь говорят, что изуродованная земля высасывает жизненную силу из искалечивших ее людей, как бы пытаясь восстановить силу свою. И речь вовсе не о радиации. Недаром многие считают, что даже никогда не бывавшие в московской зоне ооновские клерки, что сидят например в одном из своих офисов в Калуге, врядли проживут долгую и счастливую жизнь и умрут в глубокой старости в кресле на веранде своего небольшого домика, заработанного трудами праведными в далекой России. Нет, за все есть своя цена. И те миллиарды мегатонн страданий и боли не ушли просто так в никуда. Они еще рикошетом ударят по всем причастным и не причастным, по всем правым и виноватым. Толи еще будет.
Орловский выпил за упокой и молча отошел к окну. Он плохо относился к Мраку — помнил и то, что случилось в одно из возвращений сюда, и то как Мрак встретил его в первый раз, как предлагал добить его умирающего. Возможно, здесь и сейчас все было по-другому, и Мрак вовсе не водил его в рейд в качестве новичка-смертника, но дело не в этом. Просто стоя у окна и рассматривая унылую, серую опушку леса, Орловский понял, что ушел один из них, один из семьи хантеров. Они и заменяли здесь друг другу семью. Если и были у кого где-то родственники, то они их не видели годами. А Мрак, что Мрак? Он был просто гадким утенком в их семье. Таких, все же среди хантеров было мало.
Помянув Мрака, Хантеры молча разошлись каждый по своим делам. Кто-то принялся чистить оружие, кто-то укладывался спать. Хантер с характерным прозвищем Игумен достал библию сел на свой топчан в дальнем углу и начал читать. Губы его при этом шевелились, но до Виктора не доносилось ни звука. Андрей достал из самодельного планшета карту и уже в который раз принялся изучать будущий их с Орловским маршрут.
— На этот раз пойдем тяжелыми, — Мишин сложил карту и посмотрел на подсевшего к нему Виктора. — И приметы все наши придется засунуть в одно место. Сам понимаешь, какое заданиею Ночевка предстоит не одна, значит харчей нужно взять побольше. И патронов тоже. В Марьиной роще мародеры шалят.