Охота на судьбу
Шрифт:
– Передай, что у меня все хорошо, и что я должен завершить одно дело, - после некоторого раздумья промолвил охотник.
– Без проблем, только как-то коротковато, - сказал Трюкач, - может еще что-нибудь?
– Да... пожалуй, еще передай денег... немного... им... и Тримзу.
– Вот это уже лучше. За деньги не беспокойся, - остановил его Трюкач, не дав Раэлю выгрести из кармана последние оставшиеся монеты, - передадим, как полагается. Это мелочи, тем более ты помог мне с Хасимом тогда в лесу, так что считай
– Спасибо тебе.
– Пустяки, ведь деньги лишь предмет для достижения цели, - улыбнулся вор и мечтательно закатил глаза, словно вывел только что некую примечательную философскую идею на новый уровень познания, - однако сообщение твое получится передать, может, и не скоро, как Катрина скажет. Сейчас, сам понимаешь, буря начнется, стража будет на взводе.
– Лучше поздно, чем никогда.
– Это верно! Ба! Да неужели сам магистр остренького пожаловал!
– заприметив смуглолицего мужчину, подошедшего к столу, воскликнул он.
Хасим отреагировал на изречение своего товарища, как обычно - пропустив мимо ушей.
Раэль не ждал увидеть здесь на Фросвинде настоящего фашхаранца. То есть он, конечно, уже встречал этого человека несколько дней назад в ночном лесу, но разглядеть лицо мужчины, скрытое под капюшоном так и не сумел. На нем был все тот же серый потертый балахон с оставшимися в некоторых местах пятнами. Хасим спокойно опустился на свободный стул и обменялся коротким приветствием с новым для лагеря лицом.
– Опасный парень, я тебе скажу, - подшучивал над Хасимом Трюкач, нашептывая на ухо Раэлю таким образом, чтобы фашхаранец мог расслышать, - говорят, он настолько суров, что даже еда на его тарелке, уже приготовленная, пытается сбежать куда подальше, - и, выдержав спокойный взгляд смуглолицего, словно проверяя уровень его накала, продолжал, - но она все равно не успевает скрыться от его орлиного взора, так как метательный кинжал всегда настигает бедный кусок прожаренного ретирующегося мяса.
Казалось, ничто не могло поколебать спокойствие Хасима. Не обратив внимания на каламбур своего товарища, он наполнил кружку водой из стоящего рядом кувшина.
Раэль мельком бросил взгляд на безмятежное смуглое лицо мужчины, и ему показалась, что вся эта безэмоциональность, заключенная в этом человеке, нисколько не показная. Спокойствие в нем граничило скорее с хладнокровием, нежели с гармоничным восприятием действительности. В это момент, словно являясь итогом этого короткого размышления, у Раэля, неожиданно для него самого, по спине пробежала цепная волна мурашек.
Хасим, видимо почувствовав на себе взгляд охотника и желая заодно перебить очередную шутку своего особо разговорчивого товарища, обратился к Раэлю, - я слышал, бой был не из легких?
– Да, в большей степени сыграла свою роль удача.
– Удача зачастую благоприятствует смельчакам. А тот, кто не идет на риск, никогда
– Ох, он любитель остренького не только в бою, но еще и в разговоре, - всплеснул руками Трюкач, - ты даже не представляешь, сколько храброго народа эта удача подвела!
– Храброго или глупого?
– спросил Хасим, чуть улыбнувшись. Эта улыбка на выжженном жизнью лице смотрелась поистине жутко, больше походя на зловещую ухмылку, нежели на проявление человеческой радости. Складывалось ощущение, что этот мужчина прошел таким извилистым и темным путем в своей жизни, что теперь и вовсе разучился улыбаться, как нормальный человек.
Вспомнив слова Фьёльнира о распределении работы в лагере, Раэль, кажется, начинал понимать, какая роль была предназначена для Хасима в жизни повстанцев. И то, что этот человек был на особом счету, было безусловно.
– Ах, - махнул рукой Трюкач, - с тобой невыносимо обсуждать такие вещи - отвага не может существовать без глупости! А иначе какой дурак полезет в самое пекло?!
– Это крайне самокритично с твоей стороны, Трюкач, я был о тебе другого мнения, - серьезно ответил Хасим, принявшись за обед.
– О-о-о! Это он у меня научился! Смотри, как шутит, прям, как кинжалом резанул, - хмыкнул вор, обращаясь к Раэлю, ставшему ненадолго свидетелем разыгравшегося спектакля.
Наконец, охотник, вежливо прервав диалог двух товарищей, встал из-за стола.
– Ах, да, совсем забыл, - извиняющимся тоном пробормотал Трюкач, поднимаясь следом за Раэлем, - пойдем, я провожу тебя. А с тобой мы еще не закончили, острейший!
– гордо задрав подбородок, буркнул он Хасиму, на что тот лишь снисходительно взглянул на него, более не удостоив своего веселого товарища вниманием.
– Поверь, сейчас он находится в самом лучшем расположении духа и даже шутит!
– болтал Трюкач, спускаясь со своим спутником по каменной лестнице на нижний уровень подземелья.
– Я не ожидал встретить на Фросвинде фашхаранца, - сказал Раэль.
– Да никто не ожидал!
– хмыкнул вор, - но, знаешь, он не простой фашхаранец. Он, оказывается, был повстанцем на Сэндк'хе и тоже, как мы здесь, противостоял местному режиму. А там, сам понимаешь, режим не то, что у нас. Там, если попадешься... короче лучше не попадаться, - поразмыслил Трюкач и поморщился, будто представив себе все те расправы, которые ожидали изменника в империи, попадись он властям.
– Там история мутная какая-то произошла, да и он не особо разговорчив был на этот счет, но в итоге очутился здесь, на Фросвинде, и благо наткнулся на нас. В общем, примкнул он к нам... а, собственно, что такого? Что там повстанец, что тут - разница не большая, - жестикулировал Трюкач, предлагая визуально представить собеседнику всю суть дела, - а режим, он, знаешь ли, и в бездне режим.