Охота на судьбу

Удовиченко Андрей Михайлович

По правую руку от Элисинды с очень занятым видом пыталась что-то начеркать в своем рабочем дневнике богиня жизни - Мерлиния. Как оказалось, обаятельная дева, одетая, словно на бал, в зеленое платье, неумело, но от этого не менее усердно, карябала в своем дневнике рисунок деревца. То ли это была ива, то ли дуб, а, может, и вовсе сосна. Не сказать, что богиня жизни была хорошим творцом по части изобразительного искусства, потому как любой, заглянувший Мерлинии за плечо, сию секунду убедился бы в этом. Но будем надеяться, что по части основной профессии она была более умелым специалистом.

Место, находившееся левее мессира Найтэлия, пустовало. Другая сторона была занята слугами Кармгоса -

Таймпусом и Грейвоуном. Мрачные, серьезные, одетые строго по форме, под стать своему господину, помощники, разделяли его убеждения по части дисциплины. Грейвоун - полубожество, судья и тюремщик в одном лице, распределяющий людские души согласно содеянному ими в качестве живых существ при жизни. Он, был немного толстоват и с явным трудом влезал в свой серенький сюртук, да и вообще, по его внешнему виду можно было сказать, что этот низкорослый обладатель коротеньких ножек медлителен, словно улитка. Однако же Грейвоун был крайне расторопен по части процессуальных дел. Приговоры выносились молниеносно, и так же скоро осужденные направлялись туда, куда им и следует - в сумеречную темницу, место, где каждому воздавалось по их заслугам. Ну, естественно, все это касалось лишь тех, кто мог считаться преступником относительно прожитой им жизни. Остальным же было уготовано нечто иное.

Таймпус, сидевший рядом с Грейвоуном, раздосадовано покачивал головой, поглядывая через окуляр монокля на карманные часы, золотая цепочка которых выглядывала из нагрудного кармашка его темного пиджака. Чем был так опечален полубог времени, было неизвестно, однако его поджатые от негодования губы никак не хотели возвращаться в исходное положение.

Напротив слуг магистра сидела очень странная пара. Девушка и старуха отличались друг от друга во всем, начиная от одежды и заканчивая предназначением. Одна из них - Фьёльри, цветущая и благоухающая юная дева, облаченная в белое длинное платье, весело выстукивала пальцами по столу незамысловатый ритм, словно играя на воображаемом рояле, под аккомпанемент негодующего сопения Элисинды. Фьёльри, она же полубогиня удачи, изо всех сил пыталась своим музицированием привлечь внимание своей хозяйки - Мерлинии, однако все было тщетно, ведь искусство требует не только внимания, но и, как говорится, жертв. И потому, жертвуя своим вниманием, богиня жизни никак не могла услышать сигналов, посылаемых прислужницей, и продолжала с завидным упорством творить в своем дневнике.

Рядом с Фьёльри расположилась полная ее противоположность - полубожество смерти и слуга Найтэлия - Мортреза. Старая женщина, чье морщинистое, бледное лицо чуть выглядывало из-под черного капюшона балахона, нашептывала что-то своей юной соседке, на что та по-детски хихикала, напоминая непослушную внучку, которой ее любимая бабушка вновь давала дельный совет о том, как надо вести себя в обществе. Словом, эти две противоположности, вопреки всему, прекрасно сошлись и, пожалуй, даже дополняли друг друга, образуя, с одной стороны, противоречивое, а, с другой стороны, закономерное единство.

– Ну, что же, - нахмурив брови, промолвил Кармгос, поймав взглядом кивок Таймпуса, убравшего на место свои карманные часы, - время начинать заседание Совета, господа.

В помещении сию минуту образовалась тишина, и даже Мерлиния, наконец, оторвалась от своего творения и прекратила скрести пером в дневнике.

– Для начала я хотел бы огласить общее положение дел на Фархорне, - продолжил магистр, - в целом осмотр показал удовлетворительную работу всех ведомств. Погодных аномалий, незапланированных моров, серьезного нарушения баланса мной обнаружено не было, однако..., - с ударением произнес магистр, и все в зале удрученно вздохнули, так как с этого слова, по обыкновению,

начинался "разбор полетов", - однако имеются некоторые недоработки, которые необходимо устранить.

Все боги немедленно уткнулись в свои рабочие дневники, словно школьники на уроке, в ожидании быть вызванными к доске.

– Начнем мы, пожалуй, хм... Мерлиния!

По зале Совета пронесся вздох облегчения, ну, за исключением разве что богини жизни и ее прислужницы.

– Мерлиния, поясните совету, почему на Сэндк'хе такое огромное количество паучьих логов? Чрезмерная рождаемость скальных пауков вносит дисбаланс в биологическую цепочку и грозит вымиранию близлежащих к горам поселений фашхаранцев.

– Господин Кармгос, - начала, явно растерявшись, Мерлиния, - по моим подсчетам, все показатели рождаемости в пределах установленного. Наверняка здесь есть какая-то ошибка, - промолвила она слегка дрогнувшим голосом, судорожно пытаясь перевернуть своим ноготком страницу дневника с изображением чудного дерева, - тем более, насколько я знаю, фашхаранские охотники на чудовищ постоянно получают контракты от местных жителей на истребление скальных пауков.

– Что касается охотников, то, несомненно, все это так, - сказал магистр, нахмурившись, - только я не уверен в том, что они выполняют эти контракты. Два поселка уничтожены. Съедены пауками. Люди не должны умирать таким образом целыми сотнями, - чуть повысив голос, ледяным тоном проговорил магистр, - для этого существуют войны, болезни и прочее. Будьте так любезны, Мерлиния, в кратчайшие сроки разобраться с этой ситуацией, скооперируйтесь с Найтэлием, поручите своему слуге ниспослать удачу охотникам на чудовищ в тех краях. До следующего заседания Совета я прошу Вас представить мне отчет по этому делу, и, чтобы к этому вопросу мы более не возвращались, - поставил твердую точку Кармгос.

– Да, магистр, - еле слышно пролепетала Мерлиния и приземлилась на свое место.

Мессир Найтэлий, сделав глоток любимого черного чая из фарфоровой чашки, элегантно качнул головой в бок, словно намекая Мерлинии, что всегда рад предложить свою помощь. Элисинда же, не скрывая пренебрежения к Мерлинии, достаточно громко, чтобы ее услышал весь зал, хмыкнула себе под нос, не отрывая взгляда от своей рабочей тетради. Фьёльри с Мортрезой, не теряя времени даром, вновь возобновили свои перешептывания, хорошо осознавая, что все поставленные только что магистром задачи лягут на их хрупкие плечи.

– Что ж, продолжим, - как ни в чем не бывало, проговорил Кармгос, - раз уж мы заговорили о смерти... Найтэлий!

– Я к вашим услугам, магистр, - уверенно ответил бог упадка, вновь встряхнув волосами, стремящимися перекрыть обзор его пронзающего взгляда.

– Прошу вас, Найтэлий, поясните совету, чем вызвано такое стремительное увеличение смертности на Фросвинде? На земле, где нет войны. Мне кажется, это чересчур. Мерлиния попросту не успевает. Да и погодные условия там отнюдь не благоприятны, - заметил Кармгос, задев взглядом Элисинду. Та же, встрепенувшись, будто курица на насесте, с недовольным видом принялась с силой черкать что-то пером в своей записной книжке.

– Мы делаем все, что в наших силах, магистр, - ответил Найтэлий, - ситуация на Фросвинде неоднозначна. Я бы не стал утверждать, что на этом участке Фархорна отсутствуют боевые действия. Фактически на Фросвинде творится произвол, люди Сенвилии воют между собой, задевают фрилдингов, и все идет по стандартному сценарию. Конфликты - смерть. Моя прислужница, Мортреза, теперь не посещает Фросвинд без сопровождения Фьёльри, чтобы хоть как-то сократить смертность. Не смею утверждать, но боюсь, в данном случае имеет место быть, так сказать, подогрев ситуации магистр...