Охота на "тринадцатого"
Шрифт:
– Еще десять минут боя, и от их настырности ничего не останется! И от них самих! А "Локи" и "Рейн" уничтожим немедленно!
Адмирал вгляделся в карту боя и согласно кивнул. Да, отчаянность русских снова проигрывала надежной, добротной европейской машине. Если только не...
И тут взвыла сирена.
– Генерал, угроза ядерного поражения!
– доложил побледневший оператор внутреннего контроля.
– Истребитель русских у нас внутри, и у него на подвеске две нуклеар!
– Этого не может быть!
– неверяще сказал генерал.
– Этого -
– Почему не может быть?
– удивился адмирал.
– "Торы" только что проломили нам корпус! Что мешает ракетоносцу под невидимостью проникнуть внутрь?
– Специальная программа идентификации, вот что! Она совершенно секретна и мало кому известна даже в Седьмом флоте - потому что мы ее установили неделю назад! По запросу систем защиты медицинское оборудование компенсаторов истребителя сличает биометрические данные пилотов с имеющимися в базе флота и включает самоподрыв двигателя при малейшем несовпадении! В европейский корабль может проникнуть только истребитель с европейским пилотом в компенсаторе!
Адмирал подпрыгнул на месте и развернулся к адъютанту с ошалелым видом.
– Ежи!
– быстро сказал Штерн.
– Ну-ка убеди меня в обратном!
Полковник Радзивилл сжал губы и испуганно помотал головой.
– Только бы Лючия не сделала глупость!
– пробормотал адмирал и стремительно двинулся к выходу.
– Впрочем, мы об этом сразу узнаем - не так ли, Ежи?
Адъютант облился холодным потом и поспешил следом.
Они нашли истребитель в технических помещениях около боевых постов. SS, пугающий своей неподвижностью, почти полностью перегородил проход. Рядом, естественно, никого не наблюдалось, хотя не было совершенно никакой разницы, где встретить ядерный взрыв - здесь или на другом конце матки.
– Я впечатлен исполнительностью наших сервис-служб!
– признался бледный адъютант.
– На борту две нуклеар, готовые взорваться, а они тем не менее заделывают пробоину и восстанавливают внутреннее давление!
– Каждый борется со страхом, как умеет!
– буркнул адмирал и бесцеремонно полез внутрь истребителя.
– Ты потеешь и писаешься, они тупо исполняют обязанности... и чего стоишь?! Мне ее одному не вытащить!
Адъютант завистливо проследил, как ловко, не выпуская из рук гранатомета, ввинтился в люк адмирал, бросил на пол автомат и постарался не отставать.
Девушка в пилотском компенсаторе подняла на них измученное и заплаканное лицо.
– Я не смогла, Людвиг!
– жалобно всхлипнула она.
– Я хочу жить!
Адмирал бросил взгляд на ее закованные в медицинские фиксаторы ноги и разом потерял самообладание.
– Почему, ну почему я не могу застрелить эту сволочь еще раз?!
– беспомощно сказал Штерн и опустился на колени перед компенсатором.
– Сейчас, моя девочка, потерпи немножко...
Вдвоем они осторожно опустили пилотессу в люк. Внизу адмирал взял девушку на руки с такой страстностью, как будто боялся, что ее отнимут.
– Прикажи прекратить бой...
– Смерти моей желаешь?
– криво улыбнулся адмирал.
–
– На Клондайке уже нет того, что ищете, - прошептала девушка.
– Экипаж "семерки" погиб в самом начале атаки... амазонки погибли... так много смертей...
И она снова беззвучно заплакала.
Адмирал напряженно подумал - и свирепо развернулся к адъютанту:
– Слышал, что она сказала? Бегом в центр управления! И автомат не забудь! Если этот, как его, сраный командующий еще не наигрался в войну, пристрели к чертовой матери!
– Сэр!
– воскликнул шокированный адъютант.
– Как можно? У нас есть шанс добить наконец русского медведя!
– Дурак ты, Ежи, хоть и умный!
– проворчал адмирал.
– Я сказал - бегом!
И осторожно забрал из слабой девичьей ладошки пульт управления подрывом ракет. Полковник проследил за его движением, изменился в лице, подхватил с пола автомат и побежал в центр управления, на ходу уныло размышляя, что он действительно дурак, хотя и умный. Потому что лично он продолжил бы бой - и наверняка нарвался б на засаду, которую адмирал заметил, а он нет, хотя смотрел изо всех сил.
Адъютант на бегу подумал еще - и пришел к выводу, что и в вопросе с автоматом адмирал прав. Потому что если командующий Седьмым флотом тоже засаду не заметил - а он не заметил, видно по всему - то придется действительно его пристрелить, и лучше, чем автомат, для такого дела инструмента не найти. Разве что гранатомет - но гранатомет очень неподходящее для внутренних помещений оружие.
Не буду выстраивать интригу - в истории интригам не место - да и в двадцать пятом, далеком от нас веке наверняка любой желающий может легко узнать, почему отступил адмирал Штерн.
Дело в том, что... да, старый адмирал ужаснулся потерям европейского флота. И трезво оценил угрозу приближающихся русских карательных корпусов. И так и не решился послать корабли на прямой штурм Клондайка. И... объяснений много, но причина - одна.
Адмирал Штерн боялся "тринадцатого".
И в страхе своем, как настоящий мужчина, не признавался даже себе.
Но когда появилась возможность отступить, не теряя уважения в глазах любимой женщины, сразу отступил.
Вы скажете - трус. Ну... попробуйте сами столкнуться с "тринадцатым". Если выживете - получите право судить.
И вот еще что: сам адмирал себя побежденным не считал. Он держал на руках любимую девушку, она сама прилетела к нему - что это, как не победа? Не верите? Проживете, сколько адмирал, поймете сами.
Я прожил не меньше, я знаю.
Я - ветер, летящий в степи,
Я - пыль бесконечных дорог...
Клондайк, третий центр сил
Выжившие бунтовщики стояли в госпитальном парке. Недалеко от них техники проверяли аппаратуру для интерактивного выступления - предстояло объяснить Клондайку и всей обитаемой вселенной, кто такие сыны Даждь-бога, чего хотят и как будут жить дальше.