Охота на василиска
Шрифт:
Они помолчали. Ксюша поняла, что ей становится легче.
— А у Стаса ничего не нашли?
Леонид Борисович покачал головой:
— И алиби его подтвердилось…
— А я с ним поговорила, — призналась Ксюша. — Он не знал, что Мышка… Диана его любит.
И она пересказала вчерашнюю встречу со всеми подробностями.
В середине разговора Леонид Борисович взбодрился.
— Уф! — сообщил он. — Цитрамон подействовал. Отпустило. Так ты говоришь, Егор был неравнодушен к Диане?
— Ну вообще-то они были парой, — сказала Ксюша. — А во
— Егор в школе? — отрывисто спросил следователь.
— Да.
— Позови.
Ксюша хотела возмутиться, что она не собачка на побегушках и не обязана выполнять приказы, но у Леонида Борисовича были такие усталые глаза, что она тяжело вздохнула и отправилась в класс.
На сей раз следователь ее с собой не взял. Более того, нагло выгнал из учительской всех, кто там был, заперся вдвоем с Егором. Учителя — это оказались математичка с химичкой — сделали вид, что они как раз собирались перекусить, и ушли, обиженно стуча каблуками. Даже не поинтересовались, что тут делает Ксения во время уроков.
Ксю прислушалась. Из учительской ничего не было слышно. Она оглянулась — вокруг никого — и приложила ухо к двери. Теперь можно было расслышать хотя бы интонацию. Говорил Леонид Борисович. Мягко, медленно. Егор изредка отвечал. Сначала резко и громко (Ксюша разобрала: «Нет!» и «Не ваше дело!»), а потом все тише. Голос следователя звучал неразборчиво-убаюкивающе.
«Сейчас орать начнет!» — подумала Ксю, которая уже изучила манеру Орловского. Он, судя по всему, любил использовать «контрастный душ»: сначала ласково и тихо — а потом вдруг резко и грубо. Но Леонид Борисович не взрывался, все бубнил и бубнил. А потом вовсе заговорил шепотом. Или даже замолчал — Ксю изо всех сил прижалась к двери, но не была уверена, что что-то слышит.
Так увлеклась, что чуть не попалась на подслушивании. К счастью, директор славилась своей манерой громко ходить. Ксюша успела отскочить от кабинета, когда она вынырнула из-за поворота.
— Что ты здесь делаешь? — строго спросила директор.
— Помогаю в расследовании! Леонид Борисович попросил никого не пускать, пока он… — Ксю запнулась, чуть не сказала «допрашивает», — пока он разговаривает с Егором.
Директор постаралась скрыть смущение, решительно потянулась к ручке двери, тут же отдернула руку… в общем, занервничала. Ксюше стало ее жалко.
Но тут дверь распахнулась сама, избавив директора и ученицу от неловкой сцены. На пороге стоял Егор. Заплаканный. Увидев Ксю, он набычился и выскочил в коридор, чуть не сбив их с директором. За его спиной обнаружился задумчивый следователь. Вид он имел расслабленный и даже не выглядел помятым, как обычно.
Пока Ксю решала, пойти ли за Егором («А смысл? — думала она. — Наверняка в туалет побежал!»), директор строго спросила:
— На каком основании вы допрашивали этого молодого человека?
— А я пока не допрашивал. Так, поговорил… Скажите, а в каком классе «Ромео и Джульетту» проходят?
— В восьмом… вроде бы… — директриса не ожидала
— А «Отелло»?
— Тоже… наверное… Или оно вообще во внеклассном… А что?
— Ничего! — следователь рассеянно кивнул и ушел, улыбаясь.
Ксюше очень не понравилась эта улыбочка.
На перемене она вернулась в класс, но Егора там не было. И на звонки он не отвечал. Чтобы больше не нарываться, с уроков решила не сбегать, но как только они закончились, двинула к Егору домой. Открыла заплаканная мама.
— Егорку забрали… — сказала она, давясь слезами. — Показали постановление и увезли… В полицию…
Ксю, как могла, утешала маму Егора, но как тут утешишь? Соврала про срочное дело, выскользнула на лестницу и принялась рыться в сумочке. Ведь этот гад Орловский давал ей визитку! Или нет? Нашла только карточку наркополицейского, капитана Ковригина. Он поднял трубку моментально.
— За что вы его забрали?! — закричала Ксюша. — Он ни в чем не виноват! Немедленно отпустите его!
— Кого? — удивился оперативник.
— Егора! Не прикидывайтесь! Мама сказала, его арестовали!
— Никого мы не арестовывали… Как фамилия твоего Егора?
— Пименов!
— Жди! — приказал Ковригин и отключился.
Ксюша принялась ждать. Попробовала сидеть на лавочке, но апрельский вечер выдался с холодком. Хорошо, хоть дождя не было. Принялась прохаживаться перед подъездом, туда-сюда. «Как тигр в клетке, — подумала Ксю. — Или заключенный на прогулке». Оба сравнения ей не понравились. Она достала телефон, горя желанием снова набрать оперативника, но тот успел позвонить раньше.
— Значит, так, — сказал он. — Егора твоего принял… то есть задержал Орловский. По обвинению в убийстве. Как он постановление на несовершеннолетнего получил, да еще так быстро — понятия не имею. Впрочем, это Орловский…
— Да при чем тут Орловский?! — перебила Ксюша. — За что Егора арестовали?
— Задержали, — поправил Ковригин. — Не знаю… Хотя…
Он замялся.
— Что «хотя»? — Ксю жалела, что полицейского нет рядом, она с удовольствием ему сейчас расцарапала бы лицо.
— Это тайна следствия, — сказал Ковригин, — но тебе, наверное, можно. Раз уж сам Орловский тебя на допросы берет…
— Да достали вы со своим Орловским! — Ксю поняла, что орет на весь двор.
— В общем, — заторопился полицейский, — среди всех, кто курил, самая низкая концентрация яда и наркотика была у Егора. Это, конечно, косвенная улика, наверняка у Орловского были…
Ксюша, не в силах больше слышать про Орловского, отключила телефон. Но не успела толком расплакаться, как он зазвонил снова.
— Ты как? — осторожно спросил Ковригин.
— Хреново! — так разговаривать со взрослыми было нельзя, но сейчас Ксю плевать хотела на все запреты.