Охота на ведьму
Шрифт:
На этих словах молодой маг скривился.
– Не извольте морщиться, юноша. – Осадил его для порядка Золдан. – От природы вы наделены недюжинным даром, а это не столько удовольствие, сколько обуза. Вы не можете принадлежать только себе, будучи человеком столь редких способностей.
Его ученик бросил на учителя взгляд затравленного животного. Сердце наставника болезненно сжалось. В этом своенравном юноше он увидел себя – таким же дерзким и упрямым он был принят в Совет двадцать два года назад, но прошло время, и что осталось от прежнего свободолюбия?
Чародей
С той поры миновало несколько лет… Золдан часто вспоминал своего мальчика, его первые шаги в магии, первые ошибки и первые успехи, его дикий нрав и дерзкое мышление. И вот, что же стало? Старый маг устало поднялся с того самого стула, на котором сидел тогда, много лет назад, когда дюжий крестьянин в новых холщовых штанах и тесной рубашке привёл к нему своего сына. Стул этот всегда путешествовал вместе с магом – единственная вещь, участвующая в его многочисленных переездах и напоминающая о доме…
Теперь борода чародея была такой же белоснежной, как и недавно полученный (в награду за труд) хитон Почётного Мага Наставника. Золдан собирался на покой. Он многого добился в жизни, воспитал не одного ученика, работал при дворе многих известных королей, последние несколько лет состоял при этом, спящем сейчас, городе… Единственное, о чём он жалел, так это о мальчике, да, да, том самом мальчике с горящими синими глазами и дерзким взглядом. Том самом мальчике, которого старый волшебник по праву считал своим сыном, ибо боролся Золдан за этого дерзкого несмышлёныша со всей силой отцовской любви. Но что с ним стало… – Маг закрыл глаза, стараясь не вспоминать.
– Разрешите? – В кабинет королевского чародея, браво звеня шпорами, вошёл начальник дворцовой охраны. – Многоуважаемый Золдан, – начал вошедший привычный рапорт, – Сандро Нониче – добропорядочный житель города…
– Послушай, Брадер, – устало прервал военного маг, – с какой стати ты утомляешь меня этим официальным вступлением? Говори по существу. Кроме того, я и без тебя знаю, кто такой Сандро Нониче.
Стражник усмехнулся. За что он любил настоящего королевского чародея, так это за отсутствие пафоса.
– Вот, привели к вам одного… – Неопределённо сказал начальник охраны, не утруждая себя подробностями. – Нониче, который его сдал, утверждает, что то?т ещё злодей… Я-то в этом сомневаюсь. Слишком уж хил этот молодец для злодея. Из покоев Нониче всю дорогу волочили его на себе, как вязанку дров, ели ноги передвигает. То ли лихорадит его, то ли заколдовал кто. В общем, подумал я, подумал, да и решился вам его показать. В каземат всегда бросить успеем. Да и злодеи – это, по последнему распоряжению короля, в первую очередь по вашей части.
Золдан с интересом посмотрел на военного:
– Ну, заинтриговал, заинтриговал… Вводи. Побеседую.
Маг встал и направился к окну – привычка, выработанная годами. Конечно, это было не то окно, в которое он смотрел много лет назад, когда привели мальчика,
– Здравствуй, учитель. – Услышал Золдан за спиной знакомый голос.
Чародей повернулся и почувствовал, как стремительно немеют ноги. Его мальчик, нет, уже зрелый красивый мужчина, стоял в дверях. Стоял, гордо вскинув голову, со связанными за спиной руками. Всё такой же бледный и дерзкий. Стоял, пошатываясь от слабости с прилипшими к потному лбу прядями чёрных волос.
– Мальчик мой, – прошептал старый маг и, сделав несколько коротких шагов, наконец, обнял того, по ком столько лет болело отцовское сердце.
Торой сидел на полу, напротив огромного камина и молча смотрел на огонь. Противная слабость всё никак не оставляла тело – по спине по-прежнему, нет-нет, да сбегали ручейки холодного липкого пота, каждую мышцу, каждый сустав ломило, в ушах стоял шум, а камин, с горящим в нём огнём плыл перед глазами.
Золдан устроился в своём излюбленном кресле и задумчиво курил длинную трубку с тонким прямым мундштуком, изредка бросая полный тоски взгляд на бледного молодого мужчину.
Вот и закончилась отчаянная чародейная игра – ученик, на которого старый маг возлагал особенные надежды, сидел на расстоянии вытянутой руки от своего наставника, по-прежнему вздорный, взбалмошный и самоуверенный, но поломанный жизнью.
Королевский чародей с унынием вспоминал все те перипетии, которые привели к неминуемому крушению множества надежд…
Выйдя из-под контроля мудрого наставника, молодой талантливый воспитанник принялся направо и налево творить глупости. Началось всё с того, что он самым беззаботным образом пропустил Три Магических совета подряд. И это – зная, что, если хотя бы одни из членов Совета не является на заседание, ни одно, вынесенное на общем собрании решение нельзя считать принятым. Нет кворума, выражаясь научно.
Затем, по зиме, Торой вообще пропал из поля зрения магов, так умело спрятавшись (благо таланта было не занимать), что почти два года чародейные мужи ломали головы над этой странностью. Уж они его, как только не искали, а всё напрасно. Золдана разбирали злость и обида на обнахалившегося ученика и, в тоже самое время, гордость за его талант. Впрочем, гордиться пришлось недолго, ибо Магический Совет своим брюзжанием едва не свёл старого волшебника с ума – попрёки, обвинения, ровно как и соболезнования (что, по чести сказать, было в сотню раз неприятнее) щедро сыпались на Золдана со всех сторон.
Однако это ещё были только цветочки. Урожай «ягодок» созрел спустя год, когда молодой маг объявился-таки в сопредельном королевстве, где и был уличён в сношениях с Гильдией Чернокнижников. А уж это было совсем недопустимо – член Великого Совета (пускай и номинальный) в рядах чёрных магов! Нонсенс, да и только. Да, много камней было брошено тогда в огород Золдана, отдельные «доброжелатели» не преминули ему попенять, что не смог-де воспитать любимчика в должном почтении и уважении к магическим кругам.