Охота на волков
Шрифт:
Хах… замечательного парня. Вот только недостаточно для нее.
Автобус подъехал к остановке, как только я подошел к ней. Сел неглядя. Я не знал куда деться, да и мне в принципе было все равно — главное свалить от этого места подальше.
Плюхнулся на отдельное место в конце салона и отвернулся, прижавшись лбом к окну, зажмурившись и наслаждаясь тем, как стекло холодит кожу. Голова кипела от мыслей, которые я сейчас не хотел думать.
В руку, спрятанную в карман, вновь лег клочок бумаги. Я сдавил его, слыша хруст даже через жужжание мотора автобуса, потом все же достал и развернул. Размашистый почерк, некоторые буквы написаны так что хрен прочтешь — она очень торопилась это написать. Наверно то и
Даже в записке от извинений, которые я заслужил за то что она втянула меня в это, практически не спрашивая, хочу ли я остаток дней скрываться от кровожадных убийц, только короткое “прости за все” и тут же “не забудь избавиться от машины”. А мне ведь и нужно-то всего лишь простое человеческое “спасибо”, за то что не бросил. Не оставил ее одну разгребать последствия, как она это сделала сейчас со мной.
Поморщившись, как от зубной боли, я снова смял записку в руке.
Нет, не надо было читать. Не было бы так гадко. Снова она героиня, спасающая мир, а я тот самый нелепый помощник, который постоянно получает по морде и до конца битвы валяется где-то за забором в траве, ловя вертолеты.
Со злостью швырнул записку, постаравшись попасть в приоткрывшиеся на очередной остановке двери, но вместо этого скомканная бумажка угодила точно в спину какому-то мужику, неудачно вставшему в проходе.
Этот лысый бородач ростом с небольшой шкаф для гантель, загородил мне свет своей широкой мясистой грудью в кожаной жилетке на голое тело и грозно смежив кустистые брови, сказа:
— Ты охренел шкед? Подними.
Шкед? Я? От того как резануло по больному именно это слово заныли до предела натянувшиеся жилы.
Неужели именно так и есть? Луна относится ко мне как к пацану. Всегда так относилась. Даже этот Даск, кем бы он ни был, относился как к какому-то желторотому придурку, хотя послал травить своих людей, с которыми явно шутки были плохи. Впрочем, что ему до меня? Уж наверняка бы не расстроился, если бы меня не стало.
Наверно я выглядел сейчас еще более жалким, чем в его глазах, когда не говоря ни слова наклонился к ногам бородатого и поднял выброшенную записку.
— И это тоже подними. — Гавкнул шкаф, ткнув палец в какой-то листок возле своего здоровенного ботинка-говнодава.
Наверно, если бы взглядом можно было сразиться на ножах, именно это мы и сделали в тот момент. Но лезть с ним в реальную драку, пусть он и начал перегибать палку, я не решился.
Просто слез с кресла и, подойдя к нему, наклонился, подняв листок, который оказался брошюрой какой-то строительной компании. Наши взгляды снова встретились, после чего бородатый неопределенно фыркнул и, развернувшись, как ни в чем не бывало снова встал лицом к выходу из автобуса, а я сел обратно, краснея от осознания собственной нечтожности.
Ну, кого я обманываю. Луна права — я не герой. Из геройского у меня только аккаунт в онлайн-стратежке на телефоне “Герои меча и магии”. Я не журналист и тем более не этот мрачный качок Даск. Мне нужно спрятаться пока все не утихнет и чем глубже и дальше, тем лучше.
Взгляд упал на листовку в моей руке, которая сообщала о скором начале строительства нового семейного жилого квартала. Взгляду открылся знакомый вид на горы и лес — в том месте раньше был дом моей бабушки. Кажется, родители продали его за неплохие деньги какой-то компании, которая собиралась заняться плотной застройкой в том месте. Но, судя по листовке они только собирали инвесторов для строительства на собственной земле.
А что если ее дом все еще стоял там, заброшенный и никому не нужный?
Да, там меня определенно никто не стал бы искать… так почему бы не попробовать? Все равно я не представлял куда еще могу податься
Я знал что этого делать нельзя, но все равно вернулся домой. Ноутбук, шмотки, наличка из заначки в вентиляционной трубе над унитазом… и конечно же старый дедовский кольт, который мама когда-то велела отнести в барахолку, но продать рука не поднялась.
Ведь это же память!
Зачем я его взял, не смог ответить даже себе. Ведь стрелять я не умел, да и, сказать на чистоту, мутило меня от одного только вида крови! Что в полной мере удалось узнать после того дела, когда мы с Луной раскрыли целую сеть незаконной торговли запрещенными веществами на вечеринках для подростков. Нда… это был ее дебют. Карл, хоть и ругался, как старый сапожник, а все равно был в восторге от смелости своей крестницы.
Да, дебют Луны. А я опять был пятым колесом, тем странным белобрысым парнем, который повсюду таскался за высокой стройной девушкой с таким обворожительным взглядом и аппетитной… кхм… Наверно я могу убиваться на этот счет еще долго и однажды ошибки прошлого определенно сведут меня в могилу, но ведь можно же и иначе? Разве я не делал всего этого вместе с ней, хоть и надеясь, но совершенно не рассчитывая на награду? Сидел в засадах, ночи на пролет копался в старой макулатуре в богом забытом архиве города? Разве не убегал от обдолбанных хулиганов, не сидел в обезьяннике с разбитой мордой, не проникал в логово мафиози, чтобы по указке одного из странных типов с которым угораздило связаться девушку моей мечты, отравить головорезов, которые, между прочим, смотрели на меня как на свежий стейк? Это все делал я. Я! Что бы Луна и этот Даск обо мне не думали, я не пустое место. Я мужик! И если они все и не воспринимают меня всерьез, то только потому, что я имел глупость позволить так о себе думать.
От таких размышлений стало одновременно горько и хорошо. Да, быть в ответе за свои поступки и ошибки куда лучше для самооценки, чем избегать правды прикрываясь тем, что все вокруг слепы, глупы или просто те еще козлы. В этот момент я твердо решил что больше не стану плясать под чью-то дудку и сделаю свою жизнь лучше. И не важно, будет ли в ней Луна, потому что я не в праве делать выбор за другого человека.
Эх, научиться бы его делать за себя…
Пожалуй, я сделал все возможное чтобы уйти незамеченным. Прежде чем отправиться домой за вещами, дождался темноты, кроме того сразу же выключил телефон и достал из него батарею. Даже свою съемную квартирку потом покинул через окно в ванной! Спустился по решетке с пожухлым плющем. Оставил свет в гостиной, двигался вдали от фонарей и никуда не заходил — все лишь для того чтобы не примелькаться соседям или случайным прохожим. Такси до старого пригорода, в котором располагался заброшенный дом моей бабушки, вызвал через телефонную будку в трех кварталах от дома. С таксистом молчал всю дорогу и попросил высадить меня на перекрестке у трассы, чтобы уж точно никому не удалось вычислить мое местоположение — неподалеку находилось еще как минимум четыре жилых района и аэропорт. Так что, если бы кому-то и правда удалось пойти по моим следам, то ему вряд ли пришло бы в голову искать меня в районе предназначенном под снос.
Это было странное чувство, снова оказаться на пороге старенького дома, в котором провел все детство. Только посреди ночи и с заряженным кольтом за пазухой. На ум сразу пришло слово обветшалый — немного покосилась и скрипела веранда, на сайдинге облупилась светло-персиковая краска, запылились окна. Но он все равно был такой же, как в моих воспоминаниях, только словно меньше.
Да, я вырос, но чувство что вот, прямо сейчас в гостиной загорится теплый свет старенькой лампы с кружевным абажуром, а потом скрипнув дверью на порог выйдет Ба и вокруг запахнет вишневым пирогом, меня не оставляло.