Охота на выбивание [СИ]
Шрифт:
— А он вообще, с кем дружил, с кем проводил свободное время?
Она горько засмеялась.
— Какое у нас может быть свободное время? У них магазин работает с девяти утра до девяти вечера, и все время в разъездах. Часов в шесть утра уедут на базу в Железногорск, и редко когда раньше двенадцати ночи домой приходил.
— А он не говорил, кто ему должен был дать те деньги, на поездку обратно, в Белоруссию? — спросил Алексей.
— Нет.
— Ну, хорошо, — Алексей поднялся. — Пойдем, Михалыч.
Уже на пороге, он спросил Галину: —
— Пахарь.
ГЛАВА 29
Он перехватил ее уже вечером, в шестом часу. Ольга была слишком погружена в какие-то бумаги, что просматривала на ходу, и поэтому позволила Астафьеву близко приблизиться к ее телу. Она просто почувствовала, как кто-то сзади, мягко, но уверенно взял ее за плечи, и направил в открытую дверь кабинета. Когда она опомнилась, Юрий уже запирал дверь на ключ. На лице Малиновской сразу появилось выражение крайней степени непреклонности.
— Если ты думаешь, что сможешь меня тут задержать силой, то очень ошибаешься, — сказала она, закрывая дело, и откладывая его на стол.
— Да нет, ты что, я же помню, — голос Юрия был мягким, примиряющим. — Кун-фу, или карате, что-то такое. Я только хотел с тобой поговорить, можно и о работе. Ты же любишь говорить о работе. Как у тебя успехи в деле Императора? Может, тебе надо в чем-то помочь? Ты обращайся, если что.
Говоря все это, Астафьев все ближе подходил к Ольге, а та, машинально, отступала назад, пристально рассматривая своего «похитителя». Юрий говорил, вроде бы серьезно, но на губах его играла такая предательская улыбка, что когда она уперлась спиной в стену, то позволила обнять себя.
— Сволочь, как же я тебя, оказывается, люблю! — успела сказать Ольга, прежде чем Юрий начал целовать ее в губы.
Через полчаса Ольга приводила в порядок свои волосы перед зеркалом, а хозяин кабинета собирал с пола щедро рассыпанные со стола бумаги.
— Нет, Астафьев, не думай, что все это сойдет тебе с рук. Ты знаешь, что я в тот вечер получила жуткий комплекс неполноценности, — сказала Ольга, отходя от зеркала. — Я сравнила себя с этой красивой стервой, и почувствовала себя гадким, прыщавым утенком.
— У уток не бывают прыщей, — сказал Юрий, силясь понять, из какого дела вылетела какая бумажка.
— Бывает, я первая. Я, тебя, конечно, понимаю, против такой телки устоять трудно, но что мне то делать? Я после этого уже села на диету, хочу сбросить килограмм пять.
— Не стоит, ты выглядишь вполне нормально.
— Ну, говори мне еще!
Она подошла, присела на корточки, и начала помогать Астафьеву собирать бумаги.
— Вообще, ты меня, Астафьев, развращаешь. То секс в машине, а уж дойти до такой пошлости, как заниматься сексом на рабочем месте, да еще на столе! Прямо анекдот! Я скоро совсем перестану себя уважать.
— Только не говори, что тебе это не понравилась. Я лишь боялся,
— И заорала бы, вон, пришлось руку укусить.
Она показал запястье, с красным отпечатком овала зубов.
— Жуть, какая! — признался Юрий. — Чего я не понимаю, так это оргазм женщин и кошек. Так некоторые бурно реагируют.
— Сравнил! — обиделась Ольга. — С кошкой!
— Нет, Оль, ты гораздо красивее любой кошки. А вообще, я бы секс на рабочем месте узаконил бы. Выделил бы даже специальное помещение. Не надо искать кого-то на стороне, экономиться и время, и личное, и рабочее. Оба работника получают положительный заряд энергии, после чего с новой силой приступают к работе. Кроме того, укрепляются дружеские связи в коллективе.
— Болтун!
Тут она вскрикнула, и подняла с пола лист бумаги, с рельефным отпечатком подошвы ботинка Астафьева.
— Боже мой! Ты что сделал?!
— Что я сделал?
— Эту бумагу мы полгода ждали из Казахстана, а теперь, как я ее покажу в суде?
— Скажешь, что так ее, в таком виде, и прислали. Вот, господа судьи, как в странах СНГ относятся к запросам российских правоохранительных органов. Попирают ногами в буквальном смысле этого слова. Кстати, это ведь ты сама рассыпала свои бумаги, — он посмотрел вниз, — и мои, кстати, тоже. Вот это вот твое?
— Это да. А вот это, по-моему, твое.
Следующая бумага заставила Ольгу удивиться.
— А это что такое? Это твое?
Юрий глянул на бумаги, кивнул головой.
— Да, это я сегодня пробил в паспортно-визовом. Пахарь Михаил Ильич, шестьдесят второго года рождения, женат, двое детей.
— Да? — она подняла другую бумагу, сунула ее в руки Юрия. — А вот это почитай.
— Пахарь Виктор Ильич, шестидесятого года рождения, проживает, двое детей. Твой?
— Мой.
— А тебе, зачем понадобился этот землепашец? — удивился Юрий.
— Он хозяин того магазина, в котором работал повесившийся Хилькевич, — пояснила Ольга. — Вполне вероятно, что это он заказал старого механика. А тебе, зачем понадобился его брат?
— Братишка твоего Пахаря заказал меня.
— Ого! Это в подъезде?
— Ну да.
Оставшиеся бумаги они сгребли, уже не разбирая, бросили их на стол, сами уселись по разные стороны, закурили.
— Это точно? — спросила Ольга.
— Да, я этому парню, почему-то, верю.
Ольга прищурилась.
— Это тот самый, кто дал тебе кастетом по голове?
— Именно он.
Ольга хмыкнула.
— Мне когда Колодников рассказал, про эту твою сделку, у меня было желание набить тебе морду.
— Это за что?
— Ну, то, что ты нарушил с десяток законов, это ты знаешь, и это раз.
Юрий согласно кивнул головой, и загнул один палец.
— Второе, ты поверил честному слову какого-то отморозка, это два.
— Ты уже считала, дальше.
— И в третьих, я не уверена, что уже этой ночью тебе снова не дадут по голове у твоей красотки. Отвечай.