Охота на ясновидца

Королев Анатолий

Он. К чему этот ужин? Пустая трата времени. Мы ни о чем не договоримся.

Она. Думаю, это последняя формальность с ее стороны перед встречей с клиентом.

Он. Она рвет и мечет!

Она. Еще бы! Клиент снимает заказ. За три года потрачена уйма денег, а она жива. Вам нужно принять мою версию. Это ее голова…

Он. Ни вы, мадам, ни гоподин Карлов не убеждают меня. Его спящая дурочка водит всех за нос. Вы знаете мою версию…

Она. Убивать ритуально?

Он. Да. Ведь ей помогает сам дьявол!

Она. Я не верю ни в какую мистику.

У меня рука с ее отпечатками пальцев.

Он. Они идут.

Кают-компания заполнилась людьми.

Так вот кто они — гончие суки моей смерти!

— Господа, прошу садиться, — говорит отвратительного вида субъект с абсолютно голым черепом, похожий на яйцо крокодила. Это его голос я только что слышала.

— Надо еще один куверт для сиделки. Где стюард? Стюард, еще один куверт! — отдает команду Яйцо.

И тут я его вспомнила — ведь этот самый гад сидел в вагоне-ресторане международного поезда, когда я сбежала от Марса!

Затаив дыхание, прижавшись лицом к щелям вентиляции, фиксируя дверную ручку, чтобы не открылась случайно дрерца, трепеща всеми жилочками я вижу наконец всю компанию, которая рассаживается за столом. Боже, какие уроды! Рядом с Яйцом уселась та самая косоглазая дама с черными моргалами, которую я видела сначала в Праге — и чуть не приняла за тетушку! — а затем на шоссе под Веймоллой, в машине с несчастным африкано, которого загрыз волк. А напротив них — красуется голова карлика с гадкой рожей из того же поезда. Он так мал, что усевшись на стул, оставляет на виду только свою бородатую тыкву, с выпученными глазами. Но где Фелицата?

Вот она!

Фелицата последней садится в кресло, которое предупредительно отодвинул стюард. Садится во главе стола, как самая важная шишка. Бля, успела переодеться. Теперь она в вечернем платье, усыпанном стразами, с коротким лифом. В алых когтях тварь тискает крохотный букетик из гиацинтов, который укладывает рядом с собой на поверхность бордовой лужи.

Она поднимает руку, делая повелительный знак молчать: в зале — посторонний. Мне странно видеть эти жесты власти у своей бывшей служанки. Кто ты такая, падла?

Все ждут, пока стюард расставит прибор, разложит вилочки и ножи, накроет тарелку конусом накрахмаленной салфетки. Помогай ему, сучка!

Это место еще никем не занято, значит будет еще один гость.

Я снова и снова молниеносно и цепко оглядываю собрание моих убийц. Запоминаю их насмерть! навсегда. Брр… при внешнем лоске самое подлейшее собрание мерзких насекомых: холодный богомол с ротиком стрекозы — дрянь Фелицата! Яйцо крокодила, на котором ползает — клопиком — рубиновый рот! Дама с хоботком тли, которым она уже впилась в пунцовый бокал для коктейля и пьет комариную кровь через соломинку, сосет, моргая махровыми от туши глазами. Когда веки смыкаются, глаза —мигом становятся похожи на волосатых гусениц! И наконец, бородатый поганец, карлик с пунцовыми щечками жука-могильщика!

Когда стюард вышел из кают-компании, Фелицата сказала:

— Час назад я разговаривала с нашим клиентом и убеждала

не сворачивать акцию, а продолжать оплачивать ее в прежних размерах. Но, увы, он в совершенной ярости и не захотел выслушивать никаких оправданий. Я собрала вас сегодня только затем, чтобы записать наш общий разговор — как видите, он записывается, — и дать прослушать клиенту. С одной целью, убедить его в серьезности и интенсивности наших попыток исполнить столь деликатное поручение. Не скрою, лично я рассчитываю больше всего на помощь девочки, которая знала Герсу.

Услышав свое первое имя, я облилась холодным потом.

— Что вы скажете, господин Паке? — и она выдрала когтями лепесток из букета, который снова вертела в руках.

Человек с лысым черепом кивнул, и вступил в разговор:

— Вы знаете мое особое мнение, мадам Фелиц, Гёр-са — необычная девушка, ей помогает нечистый, и уничтожение столь демонического объекта нужно поручить специалистам по черной магии. Сам я — подчеркиваю — не разбираюсь в таких вещах, коллеги. И если честно, не знаком с теми результатами, которые бесспорно убеждают в том, что формулы могут подействовать. Но три года — коту под хвост! Почему бы не попробовать?

— А вы, мадам Паке? —и Фелицата снова клюнула несчастный букет. Один гиацинт был уже совершенно истерзан!

— Наша группа, — отпустила из губ соломинку для коктейля дама с гусеницами на глазах, — настаивает на том, что Гepca погибла. И в отчете на имя клиента мы подробно описываем, как это случилось. Она мертва! Нам удалось вскрыть могилу и взять необходимые образцы — кисть правой руки, голову покойной. Отпечатки пальцев идентичны. ГЪлова прекрасно мумифицирована и может быть показана клиенту.

Она сделала паузу.

— Я подчеркиваю нашу объективность тем, что случайная гибель девушки никак не оплачивается. И мы остаемся без вознаграждения. Но клиент должен знать правду.

Палец Фелицаты вновь указал на яйцеголового и вернулся терзать бедные лепестки.

— Мы внимательно прочитали доклад вашей группы, мадам, и не согласны с его выводами. Гёрса, к несчастью, жива. Труп принадлежит неизвестному лицу. Голова отлично мумифицирована и черты лица, действительно, очень похожи на ту, которую мы столько лет ищем. Но это не она. Перед нами снова один из предметов ее бестиальной обороны. Рука? Отпечатки пальцев? Но нам хорошо известно, что Гepca практически не оставляет следов.

Я с ужасом посмотрела на свои руки.

— Мы уверенно имеем только один оттиск ее руки в детстве. И хотя паппилярные линии сохраняются до конца жизни, узор с руки трупа не совпадает по целому ряду признаков с эталонным отпечатком. Тут можно долго спорить, но клиенту нужен результат, а не дискуссия.

— А что скажет, мистер Паке? — обратилась Фе-лицата к маленькому человечку, голова которого, казалось, лежит на блюде волосатым овощем посреди кресс-салата.

После очередного упоминания имени «Паке» я поняла, что это условный прием с целью скрыть любые реальные имена, кроме моего.