Охота на журавлей

Николаева Ольга

– Вот и дура ты.
– Звучало обидно, так, что даже слов в ответ не нашлось.
– Если Миша для тебя - «очень», то ты никогда не сможешь заметить других мужчин, более достойных! Так и будешь держать свою синицу в руках, не надышишься на него. А другие девки журавлей себе ловят, в это время!

Сама того не зная, Любовь Павловна наступила на самую больную дочкину мозоль. Правда, болела она совсем по-другому поводу: Арина считала, что это она для Миши - синичка, а где-то ходит по свету его желанный журавль. Почему ей такое пришло в голову, да там навсегда и угнездилось, она сама сказать не смогла бы. Может быть, потому, что муж периодически звал ее птичкой-синичкой.

Изредка, но это милое прозвище звучало. А спросить, откуда он его взял, девушка не решилась ни разу: как-то страшно было услышать, что это связано с известной поговоркой. Миша, действительно, был очень привлекательным и перспективным. Просто после службы в армии, куда он пошел после универа, еще не успел приработаться и проявить себя, как следует. Но среди девушек он был очень популярен, даже сейчас, когда все знали про женитьбу с Ариной, и ей очень не хотелось, чтобы однажды это как-то повлияло на их семейную жизнь.

Но если бы Рина рассказала матери, что Миша - и есть ее журавль, причем любимый и очень ее любящий, та окончательно сошла бы с ума, а потом и дочери все мозги вынесла.

– У других - характер другой. Не мой. И они в состоянии терпеть чужие заскоки! А меня кто-то вырастил очень самостоятельной, гордой и деловой. Не умеющей ни терпеть, ни молчать, ни соглашаться. Не знаешь, в кого я такая пошла, несговорчивая?
– Мать в ответ промолчала. Рина сейчас била прицельно, характер у нее был точно такой, как родителям хотелось. Только вот, никому на пользу он не шел.
– А Миша меня любит, и не замечает, сколько во мне гадостей и вредностей. Другого такого я не найду никогда. Тем более - богатого и с карьерой. Им нужны послушные и молчаливые. Сама прекрасно знаешь.

– Ох, дочь… Помянешь ты когда-нибудь мои слова… - Здесь, действительно, спорить было не с чем. Но оставить последнее слово не за собой Любовь Павловна не могла.

– Надеюсь, что даже в страшном сне их вспоминать не придется.

Глава 2.

– Родионова, аллё, ты там уснула, что ли?
– Громкий оклик над ухом заставил подпрыгнуть и почти уронить тяжеленный поднос, уставленный хрупкими чашками.

Только чудо помогло удержать равновесие и предотвратить катастрофу местного масштаба, бьющую по одежде и кошельку. Но поднос, все же, пришлось возвращать на место и заново сервировать: из-за неосторожного движения содержимое чайника расплескалось на белоснежную салфетку, и вся подложка затекла некрасивым коричневым пятном.

– Галь, обязательно так подкрадываться и орать?
– Арина, в общем-то, уже привыкла к своей бесцеремонной коллеге, но иногда ее нужно было ставить на место.
– А если бы я сейчас все это на себя уронила? Мало того, что ошпарилась бы, так еще разлила бы этот чай дорогущий да посуду побила?

– Вообще-то, я тебя несколько раз окликнула. От самой двери, как шла, так и звала. А ты опять все витаешь в своих каких-то далях заоблачных.
– С Галки, как с гуся вода, стекали любые претензии. Простых извинений добиться никак нельзя. Но зато на нее всегда можно было положиться, когда требовалась помощь и поддержка: в лепешку разобьется, но все сделает, чтобы оправдать твои надежды.

– Я не витала, а проверяла, все ли верно заварила и расставила. Ты же знаешь, этот чай, будь он неладен, очень редко заказывают, а сервировать его надо по всем правилам, не дай бог хоть с одной ложечкой ошибиться. Сосредоточилась я, вот и все. А теперь придется с нуля начинать.
– Со вздохом Арина принялась

за работу.

– Вот не пойму я тебя, Рин, за каким фигом ты за все это хватаешься? Ты же администратор участка, приказала бы Ленке, и дело с концом. Вот зачем ты лезешь в работу подчиненных? А девки, зато, успели покурить сбегать раз по пять, пока ты тут потеешь над подносом, а потом потащишь его на второй этаж. Ты в былые времена еще не набегалась?

Галка Иванова была из числа тех, с кем Рина еще начинала свою работу в огромном развлекательном центре в должности официантки. Потому и позволяла себе задавать такие вот неудобные вопросы, не заморачиваясь на субординацию и всякие там имена-отчества. Правда, лишь наедине. При посторонних - только на «вы» и «Арина Александровна».

– А ты бы справилась? Почему я должна приказывать именно Ленке, а не тебе? Чем ты от нее отличаешься?

– Пффф, что я, дурная, что ли? Нафиг мне дались эти чайные церемонии… Я, вон, лучше пиво еще за пять столиков разнесу, пока ты тут с одним подносом ковыряешься. И геморроя меньше, и чаевых больше настреляю.
– Даже сейчас, когда все, сплошь и рядом, платили карточками, Галка умудрялась насобирать чаевых, не хуже, чем в старые времена. Незаметно подсовывала свой номер, вместе со счетом, и потом радостно проверяла, когда очередная смс известит о пополнении баланса.

– А Ленка ничем не хуже тебя. Она тоже хочет заработать побольше и побыстрее. Зачем мне ее обижать?

– Ты меня, Арин, прости, но хреновый из тебя вышел начальник.
– Галка подбоченилась и с легким сожалением осмотрела подругу с ног до головы.
– Я бы, на твоем месте, гоняла всех, как сидоровых коз, а сама сидела и кофеек попивала. И пусть бы кто попробовал мне слово против сказать.
– Она, для выразительности, подняла вверх указательный палец и кому-то с угрозой им помахала.

– Вот поэтому начальник здесь я, а не ты.
– Рина не очень любила указывать людям на разницу в положении, но иногда приходилось, чтобы прекратить бестолковые споры. А особенно - когда начинались нравоучения со стороны подчиненных.

– Да это тебе просто повезло, что я в тот день заболела…

– … когда короны раздавали, ага, - Рина закончила за коллегу их любимую старую шутку. Обе прекрасно понимали, что Галке никакое повышение никогда не светило, но помусолить эту тему любили, время от времени.
– Так что ты мне хотела рассказать, когда орала, как оглашенная?

 Галка задумалась, на время. Видимо, очень важная новость оказалась не столь уж и важной, раз уже вылетела из ее рыжей кудрявой головы.

– А! Точно! Ты нашего нового зама-то уже видела? Как он тебе? По-моему, клевый парень. И молодой, и хорошенький, и обходительный… - она тараторила, при этом мечтательно закатывая свои ярко подведенные серые глаза.
– Всем улыбается, первым здоровается, представляется, уточняет имя… Не то, что эти, блин, грымзы престарелые. В общем, наконец-то, в нашем королевстве появился настоящий принц!

Престарелые грымзы - так в обиходе называли девчонки директора развлекательного центра и двух ее заместителей. К слову, директору было меньше сорока, а обе девушки-заместителя оказались всего на три-четыре года старше самой Арины и Галки. Но за строгий нрав и жесткие требования все трое заслужили неприятное прозвище от девчачьего коллектива. И это было еще не самое противное из обзывательств…

– И ты знаешь, Рин, по-моему, он на меня уже запал!
– Большие глаза Гали становились просто огромными, когда она выразительно распахивала густо накрашенные ресницы и начинала говорить громким шепотом.